Но доктор Моксли оказался на месте, его последний пациент только что ушел. «Пока что везет», — подумал Стэнли, охваченный дрожью. Дежурная сестра соединила его с доктором.
— Я приеду сейчас, перед вызовами. Мистер Мэннинг, вы сказали? Ланчестер-роуд, шестьдесят один? И кто у вас умер?
— Моя теща, — решительно заявил Стэнли. — Мать моей жены, миссис Мод Кинауэй.
Часть вторая
ПО ГОРИЗОНТАЛИ
Когда Стэнли положил трубку, его всего трясло. Следующий шаг придется сделать сейчас, перед приходом доктора, пока смелость еще не совсем испарилась. В шкафу стояла почти полная бутылка бренди. Стэнли вынул ее трясущимися руками и налил себе большую порцию. Неважно, если доктор Моксли что-то унюхает — вполне естественно, что человеку потребовалось выпить, после того, как теща свалилась перед ним замертво.
Ви захочет посмотреть на тело. Тело. Это значит, что ему придется сделать все осторожно. Господи, он не сумеет! Такими дрожащими руками даже муху не прихлопнуть, не говоря уже о… Но если Мод спустится вниз, пока здесь будет доктор… Стэнли выпил еще немного бренди и вытер губы. Он вышел в тихий коридор и прислушался. Храп Мод мерно разносился по всему дому, словно где-то билось огромное сердце. В груди у Стэнли бешено клокотало. Раздался звонок в дверь, и он от испуга чуть не потерял сознание.
Не может быть, чтобы доктор Моксли так быстро добрался. Это не под силу человеку. Господи, а вдруг Ви забыла ключ? Стэнли, шатаясь, побрел к двери. Если так пойдет и дальше, то у него у самого будет удар…
— Добрый день, сэр. Торф, как заказывали.
Перед ним стоял зеленый пластиковый мешок.
Стэнли облегченно переводил взгляд с мужчины на мешок и обратно, не в силах произнести ни слова
— Все в порядке, приятель? У вас нездоровый вид.
— Все нормально, — пробормотал Стэнли.
— Ну, вам лучше знать. Доставка оплачена Отнести мешок в сарай?
— Я сам. Большое спасибо.
Пока Стэнли тащил волоком мешок, он услышал, что по другую сторону ограды вышагивает миссис Блэкмор. Стэнли быстро пригнул голову. После того, как дверь за ней захлопнулась, он вывалил торф на пол сарая, а сверху накрыл пустым мешком. Встреча с этими двумя людьми, жившими в почти таких же условиях, как и он сам (разносчик ютился в убогой муниципальной квартирке, а миссис Блэкмор, вечно усталая скупердяйка, хронически не сводила концы с концами), вернула Стэнли к реальности и поставила перед тяжелой необходимостью. Он должен сделать это сейчас и отбросить все сомнения. Будь он знаком с «Гамлетом» так же, как с «Юлием Цезарем», он бы сказал себе, что его прежние сомнения и минутное колебание были не чем иным, как «ярким решимости румянцем, потускневшим под тенью размышления» [8].
Стэнли запер входную дверь и поднялся на второй этаж, сжав перед собой руки. Мод не было слышно. Господи, неужели она встала, оделась, собралась идти вниз?.. Стэнли опустился перед дверью на колени и заглянул в замочную скважину. Мод по-прежнему спала.
Стэнли подумал, что в жизни ему не доводилось слышать подобной тишины: движение на улице прекратилось, смолкли птицы, даже его собственное сердце, казалось, больше не бьется. Тишина, тяжелая и неестественная, походила на ту, которая, по рассказам, предшествует землетрясению. Тишина напутала его. Ему хотелось громко закричать и нарушить безмолвие или услышать, пусть вдалеке, человеческий голос. Казалось, он и Мод остались одни в пустом мире, лишенном людей.
Дверные петли были смазаны еще неделю тому назад, потому что Мед жаловалась на их скрип. Дверь открылась бесшумно. Стэнли подошел к кровати. Мод спала, как ребенок. Все его помыслы были настолько яростны, что ему подумалось, будто они вот-вот передадутся Мод и разбудят. Он глубоко вздохнул и протянул руки, чтобы выхватить из-под ее головы подушку.
Доктор Моксли не стал звонить в дверь. Он воспользовался дверным кольцом, и лязг металла разнесся по всему дому. Мод перевернулась, вздохнула, словно поняла, что получила отсрочку приговора. Не сводя с нее глаз, Стэнли решил, что ему настал конец, план рухнул. Но она продолжала спать, ее рука все так же безвольно свисала с кровати. Прижав ладонь к груди, как бы опасаясь, что его тяжелое, налитое свинцом сердце выскочит из грудной клетки, Стэнли спустился и открыл дверь. Это был похожий на мальчика человек с копною черных волос и стетоскопом, свисавшим с шеи.
— Где она?
— Вон там, — хрипло ответил Стэнли. — Я подумал, лучше не трогать ее.
— В самом деле? Я вообще-то не полицейский.
Стэнли это совсем не понравилось. Его одолел приступ тошноты. Шаркая, он поплелся в комнату вслед за доктором, его лицо покрылось потом.
Доктор Моксли опустился на пол. Он осмотрел Этель Карпентер, ощупал ее затылок.
— У моей тещи, — начал Стэнли, — был удар четыре года тому назад.
— Знаю. Прежде чем идти сюда, я заглянул в записи доктора Блейка. Помогите мне перенести на диван.
Они вместе перетащили тело на диван, и доктор Моксли закрыл ей глаза.
— У вас найдется, чем прикрыть? Какая-нибудь простыня?
Стэнли не мог больше ждать ни минуты.
— Это был удар, доктор?
— Да. Инсульт. Ей ведь, кажется, семьдесят четыре?
Стэнли кивнул. Этель Карпентер, как он помнил, было немного меньше, года на три или четыре. Но врачам, вероятно, это не определить? Они не могут с точностью назвать возраст. Наверняка не могут.
Теперь доктор приступил к тому, чего так жаждал Стэнли: доставал из чемоданчика небольшой блокнот и ручку из нагрудного кармана.
— Так как насчет простыни?
— Сейчас принесу, — пробормотал Стэнли.
— А я пока выпишу вам свидетельство о смерти.
Простыни лежали в шкафчике в ванной комнате. Стэнли вынул одну, но не успел спуститься вниз, как подступил новый приступ тошноты, и он согнулся над раковиной.
Первое, что он увидел, вернувшись в гостиную, — свесившаяся с дивана девая рука Этель Карпентер без кольца. Господи, она ведь должна быть замужней женщиной… Доктор сидел спиной к ней и усердно что-то писал. Стэнли развернул простыню, накрыл тело, подоткнул руку под ткань.
— Все, — сказал доктор Моксли более приятным голосом. — Это большое несчастье для вас, мистер Мэннинг. Где ваша жена?
— На работе.
«Отдай мне свидетельство, — молил про себя Стэнли. — Ради всего святого, отдай мне его и уходи».
— Это даже к лучшему. Вы должны сказать себе, что она прожила долгую жизнь и, конечно, это была быстрая и, скорее всего, безболезненная смерть.
— Мы все не вечны, — сказал Стэнли.
— Вам понадобится вот это. — Доктор Моксли вручил ему два запечатанных конверта — Один для похоронного бюро, а другой возьмете, когда пойдете регистрировать смерть. Вам все понятно?
Стэнли хотелось ответить, что если он не мелет языком, то это еще не означает, что он тупой, однако ограничился простым кивком и положил конверты на каминную полку. Доктор Моксли бросил последний непроницаемый взгляд на укрытое простыней тело и направился из комнаты, раскачивая на ходу стетоскоп.
В передней он остановился и сказал:
— И еще одно…
Голос его звучал ужасно громко, как будто он обращался не к одному человеку, а к целой аудитории. Стэнли пробежал холодок по спине при виде того, каким задумчивым стало вдруг лицо доктора Он был похож на человека, который вспомнил о чем-то жизненно важном, прежде упущенном из виду. Держа дверь приоткрытой, он сказал:
— Я не спросил, что вы хотите — погребение и кремацию?
И только-то? Стэнли тоже об этом не подумал, очень хотелось попросить доктора говорить потише. Еле слышно, почти шепотом, он произнес:
— Кремацию. Таково было ее желание. Определенно кремацию. — Сжечь Этель, уничтожить без следа, и тогда больше не возникнет никаких вопросов. — А почему вы спрашиваете? — поинтересовался он.