Я судорожно сжала на груди полотенце, которым обмоталась после душа, и открыла глаза. Было ли мне страшно? Не то слово. Смотреть в глаза бесчувственного убийцы, для которого ты лишь досадное недоразумение, непонятно по какой прихоти пригретое в собственном доме, что может быть хуже? Учитель был не просто зол, а в гневе, его хваленая выдержка, которой восхищались все его ученики, дала трещину.
- Я спрашиваю, где ты была?! – яростно сверкая глазами, медленно подходил ко мне Аруку-сан. Весь его вид был угрожающим. Воображение пасовало, боясь даже предположить, что меня ждет, когда мастер преодолеет последние метры. Мозг же судорожно искал выход, говорить правду было ни в коем случае нельзя, а соврать практически невозможно. Учитель чувствовал ложь, будто бы она имела вкус или запах. Взгляд сам метнулся в сторону открытого окна. Мне бы только до него добраться, а там меня уже никто не поймает. Да, все-таки кое-что я умела лучше всех: убегать и прятаться. От учителя не укрылось направление моего взгляда, стремительное движение и он уже нависает надо мной. Идиотка, надо было бежать сразу, как только эта мысль пришла в голову, а не размышлять! А лучше вообще не возвращаться, ни сегодня, ни завтра, никогда.
- Я не дам тебе сбежать, Нанами, - слова учителя вызвали у меня новую волну паники. Он знает?! Неужели это все была проверка? И он все время за мной следил? Если так, то меня ничего уже не спасет. Эмоции захлестнули, я из последних сил сдерживала их, не желая позориться и просить прощения. Но когда учитель протянул ко мне руку, инстинктивно отпрянула от нее, вжимаясь в дверь ванной комнаты. Аруку-сан сделал еще один шаг, теперь он стоял так близко, что почти касался меня. Он схватил мои волосы на затылке, не обращая внимание на то, что они мокрые, и запрокинул мою голову. – Молчишь? Зря, я все равно все узнаю.
«Может быть, но это будет потом, когда я сбегу», - подумала я, стараясь сохранить лицо и не потерять сознание от ужаса, который стремительно сжимал мое сердце в холодные тиски. Глаза учителя были так близко, что я впервые смогла увидеть не только их черноту, но и то, что скрыто в глубине. Лучше бы я этого не делала. На меня смотрел хищник, почувствовавший жертву и желающий вонзить в нее свои клыки. Помутнение рассудка длилось несколько ударов сердца, и вот передо мной опять очень недовольный учитель. Неужели, привиделось? Или это мозг сбоит от перегрузки? Посмотреть еще раз в глаза Аруку-сану было боязно, но еще хуже запутаться в собственном воображении. Гнев из взгляда мастера никуда не делся, но там появилось и что-то новое, пугающее меня еще сильнее. Мужской интерес? Раньше мне казалось, что самое страшное – это увидеть в черных глазах Аруку-сана разочарование. Я ошибалась.
- Видимо, я плохой учитель. Я так и не смог привить тебе почтительность и уважение. Ты же знаешь, я не терплю неповиновения и уже за одно это тебя надо наказать. Но ты еще и предала мое доверие, Нанами, - обманчиво мягко проговорил Аруку-сан, пальцами второй руки поглаживая мои скулы. Вот он как бы случайно задел мои губы и замер, переведя взгляд на них. – Что же мне с тобой делать? Другой давно бы уже продал такую нерадивую ученицу, как ты. А я так сделать не могу, это ляжет несмываемым пятном на мою репутацию. Ты останешься со мной, пока я не решу, что ты готова начать собственный путь. Возможно, я был не прав, пытаясь из женщины сделать воина. Я исправлю свою ошибку, Нанами…
Учитель начал медленно наклоняться ко мне, не отводя взгляда от моих губ. Нет, только не это! Не сегодня, не сейчас! Я не хочу его поцелуев, я боюсь их. Потому что душа вопит - это изменит все! Аруку-сан не Изуму, не Каганай и даже не Грег, с которыми я могу справиться. Еще несколько лет назад я поняла - разум учителя закрыт от меня. Я ничего не могу ему внушить, не могу заставить или стереть хотя бы малую часть воспоминаний. Ничего! Его мозг для меня темное нечто, которое затягивает, стоит к нему всего лишь прикоснуться мысленно. Радовало одно, мой разум учителю тоже не по силам, но он об этом пока не знает. Если он меня сейчас поцелует, как раньше точно уже не будет! А хочу ли я таких изменений? Нет. Собрала последнюю силу воли и отвернула голову, не давая себя поцеловать. Сухие губы Аруку-сана мазнули по моей щеке, обдавая ее горячим дыханием. Ладонь учителя сильнее сжала мои волосы, сам он прижался лбом к моему лбу и заговорил, срываясь на шепот: