В зеркале заднего вида видны темные клубы дыма, уже вырывающиеся из окон особняка. И хотя мне бы очень хотелось, чтобы эта ярко-красная спортивная машина с моим большим членом стала частью этого горящего месива, осознание того, что я отправлю ее в мастерскую в качестве последнего " пошел ты" Михаилу, заставляет меня чувствовать себя лучше, когда я беру ее.
Пейтон слегка застонала, устраиваясь поудобнее на сиденье, и я убедился, что медленно прохожу поворот, когда выезжаю на улицу.
— Мы скоро будем дома, милая. — Я осторожно кладу руку ей на бедро, не зная, где у нее болит, и не желая причинить еще больший вред.
Ее маленькая ладонь накрывает мою руку, поэтому я переворачиваю свою и переплетаю наши пальцы вместе.
Ее пальцы сжимают мои.
— Это самолет?
Она пробормотала вопрос, прежде чем ее голова откинулась назад.
Док и ее ассистент ждали у входной двери, когда мы вернулись домой.
Я позвонил ей с воздуха, зная, что Пейтон будет больно после аварии. Но никакая подготовка или опыт не могли подготовить меня к тому, чтобы увидеть мою девочку в таком состоянии. Она лежала на нашей кровати в нижнем белье, синяки покрывали почти все ее тело.
Пейтон проснулась, пока мы ее раздевали, но не задавала никаких вопросов, только кивнула, когда я сказал, что доктор собирается ее осмотреть. И я рад, что у доктора хватило ума взять с собой ассистентку. Потому что, если бы другой мужчина попытался хотя бы мельком взглянуть на Пейтон, я бы, скорее всего, оторвал ему голову с плеч, медицинский работник или нет.
— Я собираюсь использовать ультразвук, чтобы проверить, нет ли переломов, но это просто мера предосторожности. Я не думаю, что что-то сломано, — говорит нам Док, устанавливая ноутбук на тумбочку, а затем кивает мне. — Пока мы будем этим заниматься, вам наложат швы.
Если бы не постоянные взгляды Пейтон на мой порванный рукав, я бы даже забыл, что меня ранили. Это просто рана. Едва заметная рана, внутри и снаружи бицепса, но я не собираюсь давать Пейтон еще один повод для беспокойства. Поэтому я сажусь у изножья кровати, моя раненая рука направлена в сторону от Пейтон, вне ее поля зрения, и позволяю ассистентке делать то, что ей нужно.
Пейтон продолжает молчать, отвечает на вопросы об уровне боли, двигает частями тела по просьбе, а я игнорирую тот факт, что ассистент доктора только что без спроса уколола мне руку лидокаином. Возможно, это и к лучшему, потому что простые огнестрельные раны все равно приходится убирать, а у меня есть дела поважнее, чем подавление собственной боли.
Например, выражение лица Пейтон.
Оно так полно вины и печали, что у меня защемило в груди.
Боль пройдет. Но эти эмоции…
О чем она думает?
Жалеет ли она о том, что встретила меня?
Винит ли она меня? Ненавидит меня?
Что если она попросит уйти?
Что, если она потребует вернуться к прежней жизни?
Я сжимаю зубы.
Я не позволю ей.
Вот что произойдет. Я не позволю ей. Я заставлю ее остаться, и я заставлю ее вспомнить, что она любит меня.
Когда моя рука перевязана, я поворачиваюсь к Пейтон и кладу ее ноги себе на колени.
Когда доктор наконец встал, на лице Пейтон все еще было опустошенное выражение.
— Я знаю, что это не похоже на правду, но вам очень повезло, мисс Воудри, — говорит доктор Пейтон, похлопывая ее по руке, и я ненавижу, что у меня нет фамилии, чтобы назвать ее. — Я не вижу никаких признаков переломов, а ссадины на коже должны хорошо зажить. — Мой взгляд переходит на марлевые повязки вокруг запястий Пейтон, где лента впилась в ее гладкую плоть. — Сотрясение мозга — самое серьезное, но все, что вам нужно, это отдых. — Доктор переводит взгляд на меня. — Держите ее в постели. И не давайте ей пить. Яркий свет может ее беспокоить, поэтому держите его потише. Головная боль — это нормально. Я оставляю для нее обезболивающее, которое вы сможете начать принимать через пару часов, поскольку я дал ей дозу, когда вы приехали. — Я киваю. — Прежде всего, держите ее в покое, и все будет хорошо.
— Хорошо. — Мой голос звучит жестко, так давно я им не пользовалась. — Ты поможешь мне одеть ее, прежде чем уйдешь?
Пейтон качает головой.
— Детка. — Я опускаюсь на колени рядом с кроватью. — Меньше шансов, что я причиню тебе боль, если они помогут.
Пейтон снова качает головой, поэтому я вздыхаю и позволяю врачам уйти.
Я держу Пейтон в поле зрения, пока собираю небольшую стопку одежды — чистое белье, пару тренировочных штанов и одну из моих футболок. Мы работаем медленно, но вместе, чтобы одеть ее в свежую одежду.