Какая-то часть меня знает, что я должна молчать, но я игнорирую ее.
— Артур.
Он издает хмыкающий звук, прежде чем медленно выпрямиться, его большой палец проводит линию между моими ключицами, а затем полностью покидает меня, когда он встает.
— А теперь давай заключим сделку. — Он разрывает зрительный контакт со мной, когда смотрит вниз, чтобы застегнуть свой пиджак.
Я сглатываю, но ничего не говорю, ожидая, пока он продолжит.
— Я не скажу Артуру, что это ты послала меня, а ты никому не рассказывай о сегодняшнем вечере.
Я моргаю, глядя на него.
Он…? Он только что сказал то, что я думаю?
— Скажи мне, что ты согласна, Пейтон. — Его голос теперь более твердый, и когда он произносит мое имя, по моему позвоночнику пробегает электрический разряд.
Он знает мое имя. Откуда он знает мое имя?
Глядя в его прекрасные призрачные глаза, я шепчу:
— Я согласна.
Он делает шаг назад.
— Хорошо.
Я застываю, зная, что потом буду ненавидеть себя, если не спрошу.
— Как тебя зовут?
Он делает паузу, и на мгновение я думаю, что он собирается сказать мне. Но потом он отворачивается от меня и направляется к входной двери.
— Безопаснее, если ты не знаешь.
— Безопаснее для кого? — спрашиваю я.
— Для нас обоих.
Он тянется к ручке, когда останавливается, и я провожаю его взгляд до корзины с бельем, которую я оставила у двери.
Я сижу и смотрю расширенными глазами, как он наклоняется и берет пару моих трусиков с самого верха стопки.
— Они грязные, — задыхаюсь я.
Мужчина ухмыляется мне через плечо, засовывая их в карман.
Мой рот открывается, что становится моей привычкой. Я не знаю, что сказать.
Он отпирает засов и открывает дверь, свет из коридора проливается внутрь, освещая его черты, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Держи двери закрытыми, Пейтон. Если оставить их открытыми, это может быть воспринято как приглашение.
Затем, так же бесшумно, как и пришел, он уходит.
ГЛАВА 5
Пейтон
Щелчок закрывающейся двери выводит меня из транса, в котором я пребывала с тех пор, как он появился в моей гостиной. Соскочив с дивана, я, спотыкаясь, иду к двери. Мои ноги подкашиваются.
Я прижимаю руки к дешёвому дереву, чтобы устоять на ногах.
Все мое тело дрожит, как будто адреналин, который должен был бурлить во мне всю ночь, наконец-то подействовал, причем сразу.
Дыши. Он ушел, просто дыши.
Медленно, я поднимаю голову, пока мой глаз не оказывается на одной линии с глазком.
Сделав еще один вдох, я наклоняюсь ближе и смотрю в него. Испуганный вздох застревает у меня в горле. Стоя в холле, мужчина смотрит на меня. Как будто он знал, что я выгляну.
Он поднимает руку и указывает на дверную ручку. Я отдергиваю голову, и мне приходится дважды попытаться, прежде чем я поворачиваю засов на место. У меня болит грудь от бешеного стука сердца.
Она заперта.
Теперь он не сможет войти.
Голос в глубине моего сознания шепчет, что такая простая вещь, как замок, не сможет удержать этого человека.
Этого человека. Кем бы он ни был.
Зная, что я не смогу уйти, не проверив, я возвращаю взгляд к глазку, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он скрывается из виду.
Я остаюсь в таком положении, наблюдая за обстановкой в холле, слишком долго. Вид его, указывающего на мою дверь, врезался мне в память.
Я уже считала его опасно красивым, но, увидев его при свете, убедилась, что он гораздо красивее, чем я думала.
Его резкие черты лица и крепкое тело заставляют меня думать, что ему около тридцати, может быть, чуть за тридцать. А его глаза…
Мне слишком хорошо знаком взгляд человека, пережившего слишком сильную травму. Я вижу это каждый день, когда смотрю в зеркало. Его глаза светятся историей, о которой я слишком хорошо знаю.
Где-то на моем этаже захлопывается дверь, напоминая мне, что я не одна в этом здании.
Интересно, видел ли кто-нибудь еще моего таинственного мужчину, когда он уходил?
Эта мысль заставляет меня наконец отвести взгляд от двери и повернуться обратно к гостиной.
Мои конечности все еще дрожат, но теперь я могу стоять прямо. Я уже на полпути к дверям спальни, когда вижу, что они уже закрыты.
Мои руки обхватывают тело, борясь с дрожью. Я сбросила одеяло, когда слезала с дивана, и теперь холод проникает в центр моего тела.