Больше никаких слез.
Опираясь на ноги, я отступаю назад, пока мое лицо не окажется под прямыми брызгами.
Плач выматывает, и хотя это была короткая схватка, я готова вернуться в эту большую удобную кровать.
Мне нужно собраться и принять душ.
Я перемещаю свой вес, становлюсь на колени, когда вижу это. Утопленные полки, встроенные в стену.
Одна из них находится над моим местом, но другая — прямо на уровне глаз. Когда я протягиваю руку и беру флакон с розовым ароматом для мытья тела, из меня вырывается нечто среднее между смехом и сдавленным криком. Рядом с ней стоят три набора очень дорогих шампуней и кондиционеров. Все бутылочки розового цвета и с ароматом розы. А рядом со всем этим — причудливо выглядящее средство для мытья лица из шиповника и две большие банки скраба для тела, тоже розового.
Наверняка, когда я выйду и покопаюсь в шкафах, то найду лосьон, подходящий к средству для мытья тела.
Выгнув шею, я смотрю на содержимое полки над моей. Неудивительно, что все флаконы — мужские, за исключением маленькой, почти пустой бутылочки с красной жидкостью, притулившейся в углу.
И я улыбаюсь, потому что знаю, что она была полнее, когда он украл ее у меня.
ГЛАВА 67
Неро
Аромат роз доносится до моего носа еще до того, как я подхожу к двери в нашу комнату, и это все, что требуется, чтобы мой член стал твердым.
Переложив кружки в ту же руку, что и кофейник, я поправляю свой полувставший член, прежде чем повернуть дверную ручку.
Мои глаза сразу же оглядывают комнату и обнаруживают, что дверь в ванную открыта, но в комнате темно и тихо. Я чувствую легкое разочарование от того, что не заметил Пейтон в душе.
Затем я вижу ее, и чувство правильности происходящего наполняет мою грудь.
Она стоит в дверях гардеробной, влажные волосы заплетены в косу, челка полусухая и немного дикая. А ее глаза…
Я ногой захлопываю за собой дверь спальни.
Ее глаза наполнены блеском, наполовину возбужденным, наполовину нервным, и смотреть в них — все равно, что вливать удовольствие прямо в мои вены.
Ее мягкая фиолетовая рубашка…
Я сглатываю.
Она такая красивая. Такая чертовски красивая.
И я знаю, что не сделал ничего, чтобы заслужить ее. Но я все равно оставляю ее у себя.
— Привет. — Пейтон поднимает руку в неловком взмахе, и я улыбаюсь.
Я искренне улыбаюсь.
Не ухмылка. Не ухмылка или усмешка. Улыбка.
Ее губы подтягиваются, чтобы соответствовать моему выражению.
— Это кофе? — Она наклоняет голову к моим рукам.
— Да. — Мои ноги отрываются от пола, я сокращаю расстояние между нами и протягиваю кружки, чтобы она взяла одну.
Ее нос недовольно сморщивается, когда она убирает ручку с моего пальца.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Ее брови взлетают вверх.
— Что? О, ничего.
— Пейтон. — Это просто ее имя, но она знает, что оно означает. Это значит, скажи мне правду.
— На самом деле ничего, правда. Просто… — Ее щеки розовеют. — Эти чашки скучные.
Мой взгляд падает на кружку в ее руке, а затем на мою.
— Это кофейные кружки.
Она хмыкает.
— Именно. Простые, скучные, белые кружки.
— В отличие от…? — Прошло много времени с тех пор, как кто-то осмеливался смотреть на меня, как на идиота, но Пейтон смотрит именно так. — Что?
— Ты посылаешь людей, чтобы забрать все мои вещи, так?
Я киваю.
— Хорошо, тогда мне будет чем помочь по хозяйству. — Когда я открываю рот, чтобы укорить ее, желая сказать ей, что она вносит более чем достаточно, просто находясь здесь, Пейтон качает головой. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но позволь мне взять эту. Я буду чувствовать себя хорошо, если поделюсь ими с тобой.
— Хорошо. — Я поднимаю кофейник на уровень груди. — Все еще хочешь кофе, или мои скучные кружки все испортят?
Пейтон ухмыляется.
— Думаю, я переживу.
Осторожно, чтобы не облить ее руки горячей жидкостью, я наполняю наши чашки и ставлю кофейник на приставной столик.
— Я подумал, что ты, возможно, спишь и захочешь выпить кофе в постели.
— Я думала лечь в постель после душа, но потом отвлеклась, убирая одежду. — Она обхватила руками дно кружки, прижимая ее к лицу. — Надеюсь, это нормально.
— Детка, ты можешь делать здесь все, что захочешь. Теперь это твой дом.
Она секунду пожевывает нижнюю губу, и как раз когда я думаю, что она может сказать что-то раздражающее, например, что мы движемся слишком быстро, она удивляет меня тем, что совсем не спорит.
— Мне не терпится увидеть все остальное. Это довольно замечательный дом. Особенно душ. — Она поднимает одну из своих косичек к носу. — Не знаю, когда ты успел купить все эти шампуни и прочее, но они пахнут потрясающе.