— Мика, может, в Россию вернешься? — хнычет Дана, беспокоясь обо мне.
В этом вся она. Осторожная, неконфликтная, правильная. Моя полная противоположность. Мы рано остались без родителей, угодили в детдом. Потом нас подло разлучили, и только недавно я узнала, что сестра, которую я всю жизнь считала умершей, все это время была совсем рядом…
Хочу ли я обратно в Россию к ней? Безумно! Но прежде… я должна отомстить за нас обеих.
— Вернусь. Но позже, — хмыкаю я. — И богаче.
— Мика, что ты задумала? — настороженно уточняет. — Зачем нам эти родственники? Они даже не вспомнили о нас за все годы! Бросили на произвол судьбы. Не нужно нам от них ничего!
Петляю улицами Кракова, пытаясь найти недорогой отель на ночь. Поправляю на сгибе локтя бумажные пакеты с логотипами лучших бутиков. Пришлось потратиться на модную одежду, чтобы достойно выглядеть на первой встрече с богатой родней.
— Как сказать, — произношу с яростью и обидой. — Я ведь не возьму чужого, сеструль. Я всего лишь хочу вернуть наше.
Резко поворачиваю. Потом еще раз.
И… выхожу опять на рыночную площадь. Упираюсь в Ратушную башню и в сердцах топаю ногой. Хорошо, что в повседневной жизни я предпочитаю стиль кэжуал — и сейчас иду в кедах, иначе угодила бы каблуком в один из зазоров в старой брусчатке. Так и застряла бы здесь, составив конкуренцию памятнику Мицкевичу. Спорим, со мной бы чаще туристы фоткались?
— Ой, я, кажется, заблудилась, — фыркаю я и, осмотревшись вокруг, останавливаюсь. Резко.
Впечатываюсь спиной в литую мужскую грудь — и от неожиданности выпускаю из рук телефон.
Замираю, чувствуя, как кожа покрывается липкими мурашками. Задерживаю дыхание.
Пугающие образы прошлого всплывают в сознании. Страшно, когда мужчина нападает сзади. Из такого захвата сложнее всего вырваться. На себе испытала это когда-то…
Встряхиваю головой, возвращая себя в реальность. Слуха касается обманчиво приятный голос:
— Вам помочь?
Отшатываюсь, нервно передергиваю плечами. И разворачиваюсь. Лицом к лицу. Чтобы держать мужчину в поле зрения. И суметь предугадать, как он поведет себя в следующий миг.
— Меня зовут Ян, — не теряет времени поляк.
Поднимает мой телефон, протягивает мне. Прищуриваюсь, выхватываю гаджет. Одним резким движением, чтобы даже пальцами не соприкасаться. Стараюсь избегать лишних контактов без необходимости.
Но тут… В какой-то момент чувствую тепло грубой кожи. Легкое касание на тыльной стороне своей ладони. Оно не отталкивает, как обычно. Наоборот, обволакивает.
И меня настораживает моя же реакция.
Отдергиваю руку, рискуя опять потерять многострадальный смартфон.
— Я перезвоню, сеструль, — недовольно вздыхаю, всматриваясь в треснутый экран, и с трудом прерываю видеозвонок, потому что сенсор сбоит.
Поднимаю взгляд на волевое лицо, скрытое под солнцезащитными очками. Хмурюсь. Проследив за мной, незнакомец снимает их и впивается в меня серебристо-серыми глазами.
— А вас? — звучит словно сквозь туман.
— Меня не зовут — я сама прихожу. Но сейчас я вынуждена уйти, — намереваюсь избавиться от него, но…
— Мне показалось, вы заблудились, — говорит по-прежнему бархатно, без тени злости.
Интересно, как много он успел подслушать из нашего с сестрой разговора? Судя по широкой улыбке, недостаточно. Иначе сторонился бы безумной наследницы.
— Я туристка, — лгу с ходу. — Отбилась от группы.
Если учесть, что я все это время носилась по площади в джинсах и кофте оверсайз, с рюкзачком за спиной и пакетами в руках. То моя версия вполне правдоподобна. Должна была быть…
— Тогда вы серьезно заблудились, — в глазах играют платиновые искорки. Насмехается? — Потому что я не видел поблизости ни одной тургруппы.
— Они быстро бегают. Команда легкоатлетов. Но я догоню, — подмигиваю задорно. — А вам, наверное, пора по делам.
Тонкий намек вместо открытого: «Уходи». Но он не срабатывает.
— Считайте, что у меня обеденный перерыв, — складывает руки в карманы. — И я был бы рад пригласить вас на чашечку кофе. Неподалеку есть уютное кафе, — делает паузу. — Туристам нравится.
Мне показалось или он "подколол" меня только что?
— Вы ведь не отстанете, да? — изгибаю бровь.
— Не в моих правилах бросать девушку, попавшую в беду, — улыбается обезоруживающе.
Я не терплю мужчин. Они лживы, опасны и беспринципны. Берут то, что хотят, не спрашивая разрешения. Игнорируя протест. Особенно, богачи.
Стараюсь не подпускать их близко. Или… защищаюсь. Как умею…