Отмечались успехи и в области медицины. Модой стало водолечение, продукт усилий Марсельской школы: римляне принимали холодные ванны даже зимой. При Клавдии был известен Скрибоний Ларг, автор трактата по фармакологии. Стерциний Ксенофон и Анней Стат являлись врачами Нерона. В это же время Тесал и Тралл (Передняя Азия) основывают медицинскую школу, очень популярную, обучение в которой продолжалось шесть месяцев.
В большом почете философия. Ее изучают, применяют при дворе, особенно в культурных и [394] политических кругах. Профессионалы обучают в своих школах, или на улицах, или просто обращаясь к маленьким людям. Школа киников тоже преуспевает. Сохранились два имени преподавателей этой школы — Деметрий и Изидор, оба противоречили Нерону. В этом климате распущенности и идеологического брожения звучат призывы к простоте, правильной жизни и осуждается недостаток морали, что привлекает некоторое внимание. Деметрий-киник бичует бесполезную роскошь утонченности, греческую манеру жизни, термы и гимнасии. Сенека неоднократно возвращается к хвалебным речам. Он направляет свою деятельность на культурные и политические круга аристократии, влияет на Персия и Тразею. Нерон высылает его в Грецию, Веспасиана тоже.
В это время Нерон покровительствует эпикурейству. Эпикурейцы переступают через аскетическую концепцию, которую так любили основатели их школы, они отвергают чувственное сладострастие, роскошь, так же как и отсутствие страдания в благополучном и сбалансированном существовании. Кажется, Пизон был эпикурейцем, так же как Петроний; после Эпикура они отвергают веру в загробную жизнь и переселение душ, в стоическую идею, делают вывод, что нужно жить полной жизнью, не теряя ни одной минуты своего существования.
На Востоке развивается неопифагорейство. Знаменитый кудесник и маг Аполлоний из Тиана, [395] проповедующий в Риме, тоже принадлежит к течению пифагорейцев. Новая академия долго пользовалась успехом в Риме: эта философская школа была лучше приспособлена к прагматическим умам римлян. Они в первую очередь более склонны верить в возможности абсолютной правды и терпимы к существованию противоречащих друг другу тезисов. Эта философия, несистематичная и антидогматическая, ярким представителем которой был Цицерон, соответствовала прежде всего методам сближения вселенной, человеческого сознания и культуры. При правлении Нерона новая академия, несмотря на то, что она и оказала некоторое влияние на Сенеку, осталась в меньшинстве.
Доминирующим философским течением этого времени оставался стоицизм. У стоиков было множество тенденций. Музоний Руф проповедовал аскетическую добродетель, высшее и требовательное достоинство. Стоицизм Тразеи и Персия был более умеренным. Все стоики этого времени считали, что когда человек находится в гармонии с чудесным порядком вселенной, то бедность, муки изгнания и страх смерти не смогут затронуть его души, смутить его покоя и счастья.
Эта безмятежность приобретается, благодаря воле и постоянной тренировке терпения. Дух человека получает тот ценз, который ему определен свыше: он должен взаимодействовать с истинными доброжелателями. В этом состоит романское понимание стоицизма. [396]
Сенека, без всякого сомнения, самый значительный из стоиков. Несмотря на видимые противоречия, его духовный путь представляет настоящую систему мыслей, глубоко связанных между собой. У него все сводится к личности Мудреца, который, благодаря работе над собой, достигает духовной жизни — совершенной и радостной.
Доктрина Сенеки, вначале суровая, потом смягчается, примеряясь со светской, заботится о приспосабливаемости к обстоятельствам. Пьер Грималь настаивает на том, что Сенека обладает талантом переносить абстрактные рассуждения школы в жизненный опыт, потому что его мысль не ограничивается передачей и содержит в той или иной мере определенную точность. Обучение Сенеки носит оздоровляющий характер, опирающийся на утонченность и талант психолога. Если этот стоицизм соединить с элементами другой школы, то философский «синкретизм» не стал бы основным в системе Сенеки.
Стоицизм старается стать оппозиционной философией под непосредственным влиянием нео-пифагорейца Аполлония из Тиана. Это не мешало некоторым стоикам отвергнуть хрупкую идеологию, чтобы без конца поддерживать Нерона. Они укрепили свои позиции и извлекли из этого финансовые выгоды. В любом случае при Нероне стоиков не преследовали и не изгоняли из Рима, как это было при Флавиях, когда стоицизм стал идеологией оппозиции. [397]