Сенат относится к ним с недоверием. Когда в 59 году начались волнения в Помпеи из-за боев гладиаторов, курия провозгласила «ликвидацию коллегий, которые были созданы вопреки законам». Нерон заботился о поддержании порядка. Это свидетельствует о той роли, которую играют отныне коллегии. Многие, действительно, больше не обращаются за разрешением на легальное [237] существование. Их влияние на жизнь городов становится огромным, они проникают в народ и чувствуют себя там как рыба в воде, охватывают спортивные соревнования, спектакли. Они умеют собрать и мобилизовать людей, если нужно, против местной власти, то есть против существующего режима. Словом, коллегия способна занять место древней civitas. Нерон не может пропустить мимо своего внимания такие хорошо организованные и влиятельные группировки.
Культурные и политические кружки
Несмотря на представителей из среды сенаторов, всадников и интеллектуалов, кружки никогда не станут такими прекрасно организованными, как коллегии. Императоры не смогли бы этого перенести. Мощные аристократические кланы даже не надеялись на официальное признание и легальный статус. Это было не в традициях политических кругов Республики и, конечно, не отвечало интересам принцепсов, при которых возникали такие корпорации. У кружков не вырабатывался устав о членстве, не проводились общие собрания, не было официального руководителя. Кружки представляли собой прежде всего место для общения. Здесь читают стихи: Марцелл, желающий потрафить высшему [238] обществу, посвящает эпиграмму грамматику Ремию Палемону, которому советует писать «поэмы для зевак в кружках». Здесь также обсуждают события дня, в частности смерть Юния Агриколы, как рассказывает Тацит: «Толпы римского люда, касается их это или нет, останавливаются возле его жилища и говорят о нем на площадях, собравшись группами».
Другими словами, в Форуме и кружках — по свидетельству Тацита, двух крупных очагах свободы — завязываются дискуссии и распространяются сплетни. Взывают к морали. Тиберий якобы в одной из своих речей, как утверждает Тацит, пытается заклеймить вызывающую роскошь: «И я не исключаю, — добавляет он, — что на сборищах и в кружках кричат об излишествах, за которые даже требуют наказаний».
Часто собирались, чтобы организовать чтения тех или иных поэтических произведений — Плиний Младший в своих заметках вспоминает, что в апреле собирались ежедневно и когда уставали, начинали болтать между собой в помещениях, предназначенных для бесед, или в библиотеке.
Кружки не являются чем-то особенным, их можно посещать и не посещать, можно входить в два или несколько кружков одновременно. Например, при Нероне Деметрий-киник вхож сразу в кружки Корнута, Сенеки, Тразеи, Музония и, может быть, даже в нероновское общество. Они не являются привилегией лишь знатных домов. [239] Учителя философии и риторики собираются или в своих школах, или в собственных домовладениях. Встречи эти приводили к культурному, философскому и артистическому взаимопониманию, совместной политико-идеологической деятельности и, несомненно, способствовали формированию духа времени. Похожие на официальные структуры, они все же отличались от них меньшей иерархией. Собиралось обычно человек десять, иногда двенадцать — политические деятели, образованные люди, сенаторы или всадники, для которых литература и философия были скорее смыслом жизни, а не средством существования. Дальше от центра кружки собирали людей более скромного происхождения — молодые интеллектуалы, аристократы, желающие самоутвердиться или сделать карьеру, профессионалы: школьные учителя, риторы и философы, советники, иногда «духовники», известные сенаторы и всадники, часто и глубоко вмешивающиеся в жизнь кружков, что, собственно, и требовалось.
Скульпторов, которых долго воспринимали как простых ремесленников, принимали в кружки очень редко. По-другому относились к поэтам, даже бедным, но многие литераторы вообще никогда не посещали кружков или посещали сразу несколько, не разделяя ничьих мнений. В какой-то мере была необходимость в сторонних наблюдателях, ибо в противном случае невозможно разобраться в перипетиях жизни столицы и Империи. [240]