XI
Вернулся Клавдий. Он последовал за своей армией в Британию и объявил тамошние земли римскими. Да, Цезарь вторгся в Британию за сто лет до него и тоже объявил те земли римскими, да только не основал там ничего постоянного.
Возвратившись, Клавдий рассказывал о безжалостных воинах на диких просторах Британии: у них спутанные длинные волосы, они раскрашивают себе лица и приносят в жертву людей. Римляне любили слушать его байки. И хотя Клавдий пробыл в Британии всего шестнадцать дней, а все победы на поле боя одержали его генералы, он был удостоен триумфа. Меня пригласили присоединиться к его семье в императорской ложе. Если бы мать была в Риме, я бы не смог не пойти, но мои наставники умудрились отговориться, надавив на то, что я еще слишком юн, чтобы по достоинству оценить и выдержать воистину великолепную, вот только очень длинную церемонию. Но это, конечно, не помешало нам с Аникетом присоединиться к толпе горожан и увидеть все их глазами.
Триумф проходил по традиционному маршруту: начался за старыми стенами Рима, потом петлял по Форуму и под конец, через три мили пути, вышел к храму Юпитера на Капитолийском холме. За несколько дней до триумфа на Марсовом поле выставили привезенные из Британии трофеи.
Марсово поле – большое открытое пространство к западу от Форума; когда-то там тренировались солдаты и играли дети, а потом его застроили гражданскими зданиями, храмами, театрами и термами. Но там все равно было гораздо просторнее, чем на Форуме или в центре Рима, где постоянно приходилось змейкой прокладывать путь в толпе.
Мы вышли на плоскую, выложенную брусчаткой площадку, где были установлены столы с трофеями. Я был разочарован – как по мне, там не на что было смотреть: кучи шкур, продолговатые бруски олова, горки грубых желтоватых камней, миски с мелким жемчугом и клетки с огромными озлобленными рычащими собаками. Ничего интересного, но я отпрыгнул от клетки, когда одна псина сунула между прутьев оскаленную морду в хлопьях белой пены.
Аникет тоже отскочил и спросил стоявшего рядом с клеткой солдата:
– Что это за порода?
– Боевые широкомордые псы Британии, – ответил солдат. – Очень дорогие. В бою намного лучше, чем греческие молоссы.
Я с опаской шагнул ближе к клетке. Собака отступила в тень, я видел только ее белые зубы и слышал приглушенный, напоминающий раскаты далекого грома рык.
– Здесь, в Риме, они очень ценятся, – добавил солдат.
– А где все остальные трофеи? – Аникет махнул в сторону столов.
– Всё здесь. В Британии добычи мало, одна только территория.
– А вон те желтые камни – это янтарь?
– Да, хороший, но пока еще не отполированный. А вот жемчуг в тех мисках хуже некуда – мелкий и тусклый. И кстати, вы, случаем, не рабов пришли выбрать? Рабы – вот достойная добыча из Британии. Что-что, а их они умеют делать. – Солдат указал на большой шатер. – Вон там полно красивых белокурых детей. Поверьте, господин, вам стоит на них посмотреть! Думаю, после триумфа их продадут за очень большие деньги. Но сначала их должны провести по городу. Надо же нам хоть что-то показать после такого дорогого похода.
Мы прогуливались по полю, заглядывали в палатки, щупали выставленный скудный товар и слушали уничижительные реплики покупателей.
– Пустая трата денег! – возмущенно бормотал какой-то толстяк. – Зачем вообще надо было туда тащиться?
– Это первая новая провинция за очень много лет, – отвечала его супруга.
– Такая провинция и названия своего не стоит, – ехидно заметил мужчина. – Лучше бы назвать ее не Британия, а Осмеяние.
И они пошли дальше, но прежде мельком осмотрели детей-рабов.
– Квинт, нам больше не надо! – сказала жена толстяка. – Это на ярмарке они все такие красивые, а приведешь домой…
Двое мужчин в туниках ощупывали выложенные на столы шкуры.
– Грязные и жесткие, – заметил один.
– А цвет мне нравится, – возразил его приятель. – Немаркий.
– Старая козлиная шкура тоже немаркая, – стоял на своем первый.
– Эта воняет хуже козлиной. Наш император собирается нагрузить это все на повозки и провезти по городу? – спросил второй и от души рассмеялся.
– А ты чего хотел? На Клеопатру посмотреть?
– У них там что, нет царицы? Я думал, есть.
– Вроде есть. Но, как я понял, мы ее не поймали.
– Или она воняет хуже этих шкур, вот наши генералы и не захотели к ней приближаться.
– Темные неучи! – зло прошептал Аникет. – Послушай их, Луций. Это – граждане Рима. Они мало что знают, их мало что заботит, бесплатные зрелища и даровая еда – все, что их волнует.