Камато кивает. Я вижу как он что-то обдумывает, но что именно — не понять.
— Я слышал у Небесного Утёса большие сложности? — осторожно и очень вежливо интересуется он.
— Они преодолимы, — отвечаю я. — Если вы подберёте мне лучший из луков и подскажете как справиться с Тунга-Оро. Мне не нужно убивать его в одиночку, но последний удар должен остаться за мной.
— Большая Охота, — понимающе кивает мастер. — И что на кону?
— Шахта принадлежащая Небесному Утёсу.
— Она пришлась кому-то по душе? Хинун?
— И им тоже, — коротко отвечаю я — вряд ли сейчас стоит пересказывать всю историю.
Он качает головой, потом медленно встаёт.
— Подождите меня здесь — я посмотрю чем вам можно будет помочь.
Он уходит куда-то, просто тает за невидимой дверью. Исчезает надолго, а когда появляется — держит в руках… что-то очень отдалённо похожее на лук.
Это скорее механизм. Железный механизм. Тончайшие нити тёмного, почти чёрного металла сплетены в части конструкции, каждая из которых соединена с остальными витыми подвижными замками, стянутыми мощными и при этом тонкими пружинами. Сам металл кажется незнакомым — синий отблеск на нём играет даже тогда, когда солнечные лучи не касаются поверхности. Подозреваю, этот странный свет, словно лучащийся изнутри, будет заметен и ночью, самой тёмной ночью, когда на небе не найти ни одной, даже случайной звезды.
Встаю — невозможно сидеть, когда видишь такое.
— Я назвал его Сагзаро, — Камато протягивает мне лук. — «Крадущий души». Если кто-то и сможет помочь тебе убить Тунга-Оро, то это он.
Осторожно беру в руки тонкий, и при этом необычайно прочный механизм.
— Он почти живой, — говорит Камато. — Чёрный Эфир.
— Чёрный Эфир? — я с трудом отрываю взгляд от лука и поднимаю его на мастера.
— Ты не знаешь о нём? — удивляется тот.
Да, с каждым днём остаётся всё меньше вещей, о которых я не слышал, но они всё же есть.
— Я был ранен, — говорю я, снова касаясь взглядом лука — он, как будто дрожит в моих руках. — И многое забыл.
— В Запретных Земля появились кузнецы, который могут забирать эфир из воздуха и плавить его, превращая его в метал. В Чёрный Эфир. Нет ничего прочнее его. Прочнее и легче.
Лук и правда чуть легче воздуха и, кажется, если отпустить его — не упадёт.
— Он сможет пробить сердце Тунга-Оро? — спрашиваю я.
Еще надо спросить о цене, но она точно не будет иметь значения. Я заплачу столько, сколько скажет Камато.
— Сердце Тунга-Оро?! — на морщинистом лице мастера появляется улыбка. Или это усмешка?
— Ты когда-нибудь видел его? — спрашивает он тут же, показывая на мой диван.
Сажусь и не выпуская лук из рук, кладу себе на колени.
— Тунга-Оро? — переспрашиваю. — Нет.
— У него два сердца, — говорит Камато.
Два сердца?! Я точно не ослышался?
— И две головы, — Камато явно нравится изумление, написанное на моём лице. — Трудно придумать что-то более ужасное, чем эта тварь. Она такая огромная, что если бы смогла добраться до нашего города, очень быстро разрушила бы его.
— Но она же не может придти сюда? — мне становится слегка не по себе — я не ошибся, именно её мне предстоит совсем скоро убивать? Два сердца и две головы? И размер такой, что она способна стереть Новый Токио? Или Камато преувеличивает?
— Нас спасает только то, что эти твари приходят сюда по узким каньонам и не могут выбраться на поверхность, — продолжает старик. — Слишком высоко. Они умеют цепляться за скалы и ползти вверх, но не до конца. Слишком отвесны стены каньонов. И слишком хрупки камни — они не выдерживают огромный вес зверя.
Я вспоминаю ущелье рядом с Башней Нира…
Да, там и правда очень сложно выбраться наверх любой твари… если она не умеет летать, конечно.
— Нужно заставить остыть оба его сердца? — спрашиваю я.
— Да, — на лице Камато тень странной улыбки. — Но…
Он замолкает не договорив.
— Но…?
— Когда ты увидишь эту тварь, ты поймёшь, что две головы и два сердца это еще не самое страшное из того, что есть на свете. Нир просил дать тебе советы как убить её? Я могу дать только один — если можно избежать Большой Охоты, откажись от неё — любая ошибка будет стоить тебе жизни. Тунга-Оро не умеет прощать ошибок.
Отказаться от Большой Охоты?! Не вариант. Ладно будем считать, что советы Камато не пригодились.
— Вы не назвали цену, — вспоминаю я.
— У нас с Ниром свои счёты.
— Но он дал мне денег. Для того, чтобы я заплатил вам за лук.
— Да? — Камато улыбается одними губами. — Хорошо. Отдай мне их.