— Ты подумала?
— О чем?
Я поставила стакан на стол и потянулась за следующей бутылью.
— О том, чтобы проводить больше времени вместе, — ответил он, кладя мне руку на талию. — Или все еще сомневаешься в своей способности удержать в руках стаю?
Меня бросило в жар, словно рука Рена была раскалена и оставила клеймо на моей спине. На него я не смотрела.
— Рен, у меня в руке полная бутыль соляной кислоты. Не расстраивай меня. Ты и сам знаешь, что играешь не по правилам.
Он расхохотался, но руку быстро убрал. Закончив отмеривать нужное количество легкоиспаряющейся жидкости, я поставила бутыль на место.
— У меня было, о чем подумать, — пробормотала я, жалея в душе, что не могу позволить ему дотрагиваться до себя.
— Это печально.
Зубы Рена обнажились в улыбке, которая была как будто бы дружеской, но в то же время в ней отчетливо проглядывалось предупреждение.
— А что такое? — спросила я, наклонившись над столом.
— Видишь ли, я собирался позвать тебя туда, куда мало кого позвал бы, — ответил Рен, возвращаясь к заметкам, которые он делал в рабочей тетради.
— Это куда же?
Я заглянула через плечо Рена. Как всегда, формулы, которые он писал, были безупречны, но мне нравилось делать вид, что я сомневаюсь в его способностях. Мне с трудом удалось подавить желание вырвать у него ручку и затеять с ним игру в «попробуй, отними».
Лицо Рена скривилось в улыбке, похожей на гримасу.
— Не думаю, что стоит ставить тебя в привилегированное положение, если ты считаешь, что мы не можем мирно взаимодействовать.
Я не проглотила его наживку.
— Мне интересно, Рен. Что ты предлагаешь?
В его черных глазах вспыхнули серебряные искорки.
— В пятницу Эфрон устраивает вечеринку для избранных в одном из принадлежащих ему клубов в Вейле. В городе появился какой-то новый серьезный воротила, и наш магистр, как обычно, закатывает в его честь обед с вином. Мы приглашены. Ты тоже могла бы пойти. Вместе со стаей.
Его слова заставили меня вздрогнуть.
— Серьезно?
— Думаешь, я бы стал с тобой шутить?
Рен вскинул голову с видом задорного петушка и выражением оскорбленной невинности в глазах.
— Думаю, да, — ответила я.
Мой ответ заставил его рассмеяться. Затем он снова дотронулся до меня, и я не стала отдергивать руку, почувствовав его пальцы поверх моих.
— Предложение в силе. Принимай или отвергни, — сказал он и вернулся к записям в тетради.
Он освободил мою руку, и я осталась один на один со своим неистово бьющимся сердцем.
— Какой клуб?
— «Эдем».
Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы у меня не отвалилась челюсть.
— Хорошо. Мы придем. Спасибо.
Я старалась говорить безразличным тоном, хотя на самом деле внутри меня все задрожало от предвкушения.
Рен не стал прятать улыбку.
— Вы все будете в списке.
Я закусила губу.
— Что такое? — нахмурился Рен.
— Не уверена насчет Анселя.
Рен пожал плечами. Схватившись руками за край стола, он наклонился вперед, выгнул спину и лениво потянулся.
— Если его имя будет в списке, его пустят.
Мне пришлось спрятать руки за спину и крепко сцепить пальцы, чтобы не позволить себе протянуть руку и ощутить, как под кожей Рена сжимаются и разжимаются упругие мускулы.
— Ему только пятнадцать, — сказала я, с трудом заставив себя отвести взгляд от его безупречного тела.
— Козетте тоже пятнадцать, и она там будет.
Рен придвинулся ближе.
— Он простит тебя, если ты не позволишь ему пойти?
— Вероятно, нет, — ответила я, представив себе оскорбленное выражение, которое возникнет на лице Анселя, если я хотя бы заикнусь о том, что мы идем в клуб, а его оставляем на скамейке запасных.
— Его имя в списке, но он твой брат, и тебе решать, звать его или нет, Лилия.
— Может быть, перестанешь называть меня этим именем? — резко спросила я.
— Никогда.
— Э-э, привет, — послышался голос за моей спиной.
Рен вскинул вверх бровь, отчего на лбу его образовались морщины, а я повернулась, чтобы посмотреть, кто нас побеспокоил.
Возле нашего лабораторного стола стоял тот самый юноша. Вид у него был нерешительный.
О боже.
— Можно с тобой поговорить? — спросил Шей.
— В чем дело? — ответила я голосом, которым, вероятно, можно было резать, как ножом. Кажется, я не смогла сдержать эмоции, и ответ мой прозвучал излишне недружелюбно. Мне, конечно, хотелось с ним поговорить, но при таких обстоятельствах это было невозможно. На Рена я не смотрела, но и так можно было понять, что он удивлен моей внезапной враждебностью. Сила чувства, которое я вложила в свой ответ новичку, заставила Рена, альфа-самца, подойти ближе. Я же не знала, благодарить его за это или оскорбиться. Ведь я тоже была альфа.