Мы влетели в коридор, ведущий в западное крыло здания. Послышался странный звук, словно сотня неизвестных существ одновременно выдохнула. Я резко остановилась. Раздался долгий тягучий стон, многократно усиленный эхом. Звук становился все громче и громче, он поднимался к потолку и отражался от него, погружая помещение в атмосферу загробного ужаса.
— Что это такое? — спросил Шей.
Страх исказил его голос до такой степени, что он стал похож на скрип мела по школьной доске.
— О боже!
Я отскочила, увидев, как из одного из высоких полотен, висевших в коридоре, появились две руки, а следом горестно раскачивающееся тело. Упав на пол, монстр поднялся на ноги и ринулся на нас, издавая оглушительные стоны, которые раз от раза звучали все отчаяннее. По всей длине коридора из картин вываливались тела и, поднявшись, превращались в неясные фигуры. Вскоре все помещение заполнилось звуком шаркающих шагов. Десятки стенающих существ двигались к нам странной раскачивающейся походкой. Первый мученик вышел из темного коридора, и я смогла рассмотреть его в неверном лунном свете, лившемся из окна. Узнав его, я едва удержалась на ногах и, чудом сохранив равновесие, жалобно заскулила. На лице мученика было отсутствующее выражение, черты лица исказились от перенесенных мучений, но я узнала его. Я могла бы узнать его где угодно и в каком угодно виде. Это был второй из Ищеек, напавших на нас возле Эдема. Тот, кого привели на допрос к Эфрону живым. Мои мускулы судорожно сжимались и разжимались, ноги были ватными, и я боялась упасть.
— Калла! — крикнул Шей, и тревога в его голосе вернула меня к реальности. — Что за ужас здесь происходит? Что это за существа?
— Я не знаю, но их слишком много, — крикнула я в ответ, не скрывая охватившей меня паники. — Мы не можем с ними сражаться.
Шей ринулся вперед мимо меня, меняя обличье на ходу.
— Пошли! — крикнул он, падая на пол и буквально вкатываясь в библиотеку сквозь дверь, которая, к нашему счастью, оказалась открытой.
Я поспешила за ним, и мы оба оказались внутри, в темноте. Шей захлопнул дверь, запер ее и прислонился лбом к деревянной поверхности, чтобы перевести дух. За дверью слышались истошные вопли суккубов.
— Черт, — шепнул Шей.
Я приняла человеческое обличье.
— Это ужасно. Нужно найти выход отсюда.
— Нет, — ответил он, качая головой.
— Что ты говоришь, Шей?
— Дверь, Калла, — пробормотал он. — Дверь в библиотеку. Она была открыта.
У меня перехватило дыхание.
— Они не гнались за нами, — продолжал он. — Они гнали нас в ловушку.
Я подскочила от страха, когда темное помещение вдруг озарилось кроваво-красным светом. В камине загорелся огонь, языки пламени задвигались и заплясали. Из огня появилась одинокая фигура, подсвеченная сзади мерцающим призрачным сиянием. Под кожей зашевелился ужас. Тень, которую отбрасывала на пол фигура, не была похожа на человеческую. Я не знала, кто посетил нас.
— Очень проницательно, Шей, — сказал Боско Map, улыбаясь. Он посмотрел на портрет, висевший над каминной полкой. — Твои родители гордились бы тобой.
— Дядя Боско, — ответил Шей дрожащим голосом. — Ты здесь.
Боско продолжал улыбаться, на лице его играли отблески пламени, то и дело сменявшиеся тенями, превращая его лицо в зловещую подвижную маску. Оно было таким ужасным, что мои колени ослабли от страха.
— Кто он? — вскрикнула я, хватая Шея за руку, чтобы оттащить назад.
— Меня оторвали от дела, — сказал Боско. — Похоже, ситуация здесь, в Вейле, немного вышла из-под контроля.
Он сощурился так, что глаза его превратились в две щелочки.
— Скажи мне, Калла, когда ты успела превратить моего племянника в одного из ваших?
Я ответила, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
— Он не ваш племянник.
Смех, раздавшийся в ответ, был похож на хруст битого стекла под ногами.
— Как мало ты понимаешь. Ты — Воин и вожак, сказал он, делая шаг к нам. — Никогда не думал, что вожак стаи может быть таким глупым.
— Она не глупая, — решительно заявил Шей, сжимая мою руку.
— Она принадлежит другому и вдобавок предала своих. Она — воплощение поспешных решений, — сказал Боско и посмотрел на наши сцепленные руки. — Боюсь, это никуда не годится.
— Кто ты? — спросил Шей на удивление спокойно, хотя, сжимая его руку, я чувствовала учащенное биение пульса.
— Твой единственный родственник, — тихо ответил Боско и снова посмотрел на портрет.
Я тоже на него посмотрела. Лица Тристана и Сары, казалось, стали еще печальнее, чем в тот раз, когда я впервые увидела картину.