В ответ хочется только средний палец взметнуть, но Полина просто выходит из заведения, думая, что сюда больше не придет.
Перед встречей с Гаврилой Полина волнуется больше, чем перед свиданием с Костей.
Больно осознавать, что так будет всегда.
Она собиралась сама его набрать. Гипнотизировала телефон, проговаривая в голове слова, которые адресовать будет Гавриле, она собиралась извиниться за резкость и предложить обсудить правила «сотрудничества», но не успела – он набрал сам. Был холоден и сух. Предложил встретиться и тоже обсудить.
Полина согласилась, конечно же.
Волновалась, собираясь. Роняла вещи, поднимала дрожащими пальцами. Жила в ожидании новой встречи и очень её боялась.
Ехать сама за рулем не решилась бы – её вечно туманит, стоит подумать о Гавриле. Поэтому заказала такси. Отец не должен знать, что она затеяла интригу.
Голые плечи и руки покрылись мурашками, когда машина остановилась у высокого стеклянного здания того же отеля, в котором её родители праздновали её возвращение.
Полина так и не узнала – был ли Гаврила здесь в тот вечер или её просто клинит. Но и спросить не рискнула бы.
Выходя из машины и поднимаясь по ступенькам до сомкнутых стеклянных дверей-створок, Полина и так тратила всю себя на то, чтобы выбросить из головы глупые мысли и такие же картинки.
Здесь столько номеров… Что будет, если они вдвоем окажутся в одном из них?
Полина не знает толком, из-за чего сильнее сжимается – из-за страха или внезапно накатившего желания, но ступая в просторный прохладный холл, чувствует себя сжатой пружиной.
Вид спины Гаврилы ускоряет и без того взбесившееся сердце, а ещё сушит горло.
Будто чувствуя её взгляд, мужчина отворачивается от рецепции, смотрит…
Как именно – Полина знать не может, ведь они слишком далеко. Но как сама реагирует – от себя же не скроешь.
Она тает. Она дура. Она хочет, чтобы улыбнулся. Тепла его хочет. Душевности.
Хочет-хочет-хочет. До истерики и подкативших к горлу слез. Но этого не будет.
Гаврила отталкивается от стойки и движется на неё.
Он делает это так соблазнительно для Полины, что рот наполняется слюной. Собственные реакции кажутся Полине отвратительными. Но и не чувствовать она не может. Максимум – хотя бы стараться не показывать.
Гаврила останавливается в шаге, а Полине жалко, что не ближе. На его лице нет ни намека на доброжелательность или тепло. Он сканирует её, в итоге останавливаясь на глазах.
– Идет в ресторан. Обсудим всё…
Кивает в сторону одной из огромных арок. Там – множество столиков и вкусная еда. Но Полине всё равно.
Она кивает, опуская взгляд.
Ступает первой после того, как он выставляет в сторону руку.
Его шаги за спиной будоражат весь путь до столика. За ним – снова его вид перед глазами.
Полина привычно не сдерживается – впитывает поры и еле-заметные морщинки. Он стрижен коротко. Ей больно, потому что она так любила его кудри…
– Вы говорили с Гордеевым о кондитерских, – Гавриле не собирается расшаркиваться. Пусть в юности Поля знала его недолго, но самой кажется, что хорошо. Сейчас он маскирует злость под равнодушием. Хочется верить, что именно злость, а не брезгливость.
– Да, – Полина отвечает, опуская взгляд на пустую тарелку. Не получается избавиться от неловкости из-за осознания, что им с Гаврилой нужно обсуждать её отношения с другим мужчиной.
– Мне поручено обсудить с тобой детали.
Это «мне поручено» режет больно. Полина снова вскидывает взгляд, чтобы натолкнуться на холодную стену. В отличие от неё, Гаврила владеет собой на сто процентов. Убивает её безразличием.
– Есть какие-то пожелания? Я начну подбирать помещения?
– Желательно – с витринами. Центр города. Просторные кухни… Вообще я не очень готовилась уже сейчас. Мне нужно проконсультироваться с кем-то, кто помог бы составить бизнес-план.
– Со мной составишь…
Гавриле отвечает довольно угрюмо, звучит так, будто это его совсем не радует. А у Полины в очередной раз сжимается сердце.
– Я тебя понял. На протяжении недели-двух что-то предложу. Поездим, посмотрим…
– Вдвоем? – уже задав вопрос, Полине хочется прикусить язык. Гаврила реагирует так, как и ожидалось, – хмыкает.
Немного наклоняет голову и смотрит пристально.
– А ты надеялась, с Гордеевым? – в его голосе легкая издевка. Полина же непроизвольно горбится. Нет. На это она не надеялась.
Берет себя в руки, распрямляется и смотрит в глаза так спокойно, как может.