Дорогой читатель, ничто не мотивирует писать больше, чем ваши лайки, награды и добрые отзывы. Если книга получит хотя бы 500 лайков, выложу внеочередную главу.
Глава 3. И все за одного!
Пока Кирилл и его напарники переглядывались, я ответил вместо него:
— Отбил Рину у грабителей. — Я кивнул на поле боя, где задержанных вели к машине. — Вон они, их упаковывают, и меня вместе с…
— Разговорчики! — рявкнул Кирилл, покосившись на моих спарринг-партнеров. Появление Алексея и Олега его явно не обрадовало. — Гражданин задержан до выяснения обстоятельств.
Алексей полез в нагрудный карман, достал ксиву, протянул шкету и представился:
— Капитан Поддубный.
— Да хоть Поднебесный, — огрызнулся Кирилл. — Не мешайте работать.
Шкет был прав, он действовал по закону, и принимать решение о том, когда меня отпускать и отпускать ли, можно только после опроса свидетелей, составления протокола и когда картина преступления станет ясна. И даже если генерал Вавилов приедет замолвить за меня слово, по закону сотрудники при исполнении могут его не послушать. То есть будут иметь все основания не слушать.
— Да будьте вы людьми! — возмутился Олег. — Вы что его, с преступниками везти собираетесь?
— И меня тоже! — пожаловался сторож. — Меня-то за что? Хозяйство без присмотра оставлять нельзя!
Артур посмотрел на сторожа и сказал:
— Вы, товарищ свидетель, не так поняли. Вы поедете рядом с нами. Нам показания ваши нужны.
— До выяснения обстоятельств, — повторил Кирилл, все больше злясь. — А кто из них преступник, решит суд.
Молодой и горячий Олег налился дурной кровью, сжал кулаки.
— Да вы берега попутали?..
Алексей схватил его за руку, но Олег освободился и навис над Кириллом, раздувая ноздри. Шкет инстинктивно сжался, но опомнился, расправил плечи и выдал в лицо Олегу:
— Следите за речью, молодой человек! Я при исполнении!
— Олег Семенович, — проговорил Алексей таким тоном, что парень обернулся к нему с виноватым видом. — Давай-ка поспокойнее. Не видишь, коллеги работают. Не будем им мешать.
Он кивнул мне, мол, все в порядке, а сам достал смартфон, набрал кого-то и проговорил:
— Товарищ Тырин? Капитан Поддубный на связи. У нас тут произошел инцидент… — дальше он говорил едва слышно.
Шкет, поглядывая на него злобно, приказал своей команде, взмахнув руками:
— Грузимся, чего встали, уши развесили?
Уже в машине, сидя на лавке напротив преступников с побитыми мордами, я думал о том, что зря переусердствовал и покалечил двух воров. Это действительно тяжкие телесные повреждения, и при желании мне можно пришить дело. В моем мире за такое могли спокойно и превышение пределов необходимой обороны впаять. Особенно если ты — один, а «пострадал» какой-нибудь сынок большого человека. Надеюсь, здесь с законом не такие вольные отношения.
Впрочем, даже если не пришьют, нервы точно попортят. Радует, что оформлять-то меня будет не шкет Кирилл, а человек более вменяемый. Например, уже знакомый капитан Тырин. Короче, эта ситуация небезнадежная. Безнадежная другая — что «Лучший в мире…» снова будет доступен лишь пятого января.
Самый зрелый вор, тот, что с расквашенным носом, смотрел на меня неотрывно, с ненавистью. Если бы взгляды убивали, то меня бы рассеяло на атомы.
— Чо таращишься? — не выдержал я. — Думаешь, я тебя не достану?
Я сделал вид, что встаю — вор вжался в стену, сглотнул и отвел взгляд. Нормально. В том мире я бы побоялся с такими волками взглядами пересекаться, а в этом вел себя наглее. Дерзости прибавилось, видимо, по той причине, что я уже умер. То, что мертво, умереть не может, как говорили в одной книге.
Заметив проявления агрессии, наблюдающий за нами через решетку Артурка постучал, и я улыбнулся вору, снова посмотревшему на меня:
— Я этого мента знаю, он спасать тебя спешить не будет. Ему своя шкура дороже всего на свете.
Больше старший вор мне в глаза не смотрел, но сидел в напряжении — надерзил уже с лихвой. Не удивлюсь, если все они накинутся на меня одновременно.
Не накинулись. Видимо, держали линию: мы невиноватые мимокрокодилы, он сам всех ограбил и избил.
А у дверей отделения нас уже ждал почему-то веселый капитан Тырин. Он курил у выхода и смотрел на меня, как на блудного пса, вернувшегося домой — с укором и нежностью.
— В родной участок — как к себе домой, — сказал ему я, выходя из «бобика» первым. — Доброй ночи, товарищ капитан!
— Доброй или нет, разберемся, — хмыкнул он, выпуская облачко дыма. — Как отличился на этот раз? Опять голым бегал? Или пристрелил кого?