Итак, что за команда «Волынь?» Не фаворит, не аутсайдер, крепкий середняк. Лидер региона с начала шестидесятых. Будь у нас Жека с Игнатом, мы бы их с большой вероятностью сделали, как справлялись с основным составом дубля «Динамо». Ярких форвардов у них не было, болельщики обвиняли их тренера в трусости на выездных матчах, где он предпочитал играть от защиты. Мы едем к ним, а значит, такого преимущества у нас не будет.
Увлекшись, я не заметил, как опустел вагон. Сунул телефон в карман и выбежал из экспресса.
Лиловск встретил тишиной и празднично-белым снегом. Чтобы сэкономить время, я проехал несколько остановок в просторном и теплом автобусе, увидел спортивную рекламу ближайшего матча Премьер-лиги: ЦСКА против московского Динамо — «Болей за своих!» За московское «Динамо» теперь я болеть точно не буду.
В Лиловске я рассчитывал действовать не напрямую, а через Мимино. Попрошу его вызвать Белькевича, встречусь с ним, включив «лучшего в мире» парламентера, а дальше сам пойму, какие использовать слова.
Будь на моем месте кто-то более беспардонный, он объяснил бы ситуацию Тирликасу и попросил бы поспособствовать, найти команду соперников и вынудить сотрудничать. В итоге Белькевич получил бы настоятельную рекомендацию сыграть с «Титаном» и не отвертелся бы, хотя бы одну игру провел. Единственного матча, конечно, мало, но хоть что-то. Белькевича заставили бы, потом — еще кого-то, и у «Титана», и так имеющего дурную славу, врагов появилось бы еще больше. Но как-то это мелко и не по-человечески. Тем более когда я узнал, что это за Белькевич. Он точно заслужил уважение.
В моей голове крутились аргументы, один красивее другого, «лучшего» я пока не включал. Только бы Мимино был на месте!
Директор спорткомплекса, хоть уже и собирался домой, меня принял, пожал руку и улыбнулся в густые черные усы, как доброму знакомому. Выслушал просьбу и аргументы, почему матч «Титана» и «Динамо» так важен для области.
Я включил все свое обаяние и красноречие, надеясь заразить его энтузиазмом и желанием возродить отечественный футбол. Он вежливо выслушал и сказал, виновато отводя взгляд:
— Понимаешь, какое дело. Валентин, э-э-э… слишком независимый сотрудник. Звезда! Он может и рукой на меня махнуть. Нужна очень веская причина, чтобы ему сюда подняться.
Пока я придумывал еще одну причину, Мимино посоветовал:
— Ты лучше подожди его возле тренерской. Он должен скоро… — Директор спорткомплекса глянул на часы. — Через пятнадцать минут освободиться. Так будет наверняка.
— Спасибо, — невесело улыбнулся я.
Мое недовольство Мимино истолковал по-своему:
— Спешить не надо, он на рабочем месте всегда до последнего, успеешь.
— Спасибо, Валериан Ираклиевич!
— Было бы за что, — вздохнул он. — Но здесь от меня мало что зависит.
Я глянул туда же, на часы на стене, и знакомыми коридорами отправился отлавливать Белькевича, который оккупировал спортзал. Оперся спиной о стену возле тренерской.
Нахлынули воспоминания, как мы выясняли отношения с Олегом, мир казался зыбким, я чувствовал себя, будто из-под ног выбили основу. Теперь же ближайшее будущее обозначилось, а вот дальше, туда, где одаренные и самородки, и Горский с его прогрессорством, я пока не заглядывал.
Из-за закрытой двери доносились возгласы, удары о мяч, изредка — короткие свистки. Авторитет Белькевича был так велик, что хотелось открыть дверь и посмотреть, каков он в роли тренера, но я себя пересилил.
Наконец в спортзале воцарилась тишина, и оттуда высыпали футболисты — почти все юные, как я, лишь нескольким около тридцати. Тренер выходил последним, с манишками, перекинутыми через согнутую левую руку с бледными странно поджатыми пальцами. Мне показалось, или он подволакивает левую ногу? Похоже, инсульт не прошел без последствий.
— Здравствуйте, Валентин Николаевич, — проговорил я, отлепляясь от стены.
Он вскинул правую руку, будто преграждая мне дорогу, и сказал, не глядя на меня:
— Извините, молодой человек, команда набрана.
— Я по другому вопросу…
— Интервью — строго по записи, — отрезал он все так же не глядя.
Кажется, диалог не клеится, и авторитеты Шуйского и генерала Вавилова тут не помогут. На миг растерявшись, я подумал: «Хочу быть лучшим в мире переговорщиком!» Аргументы нашлись мгновенно, и я бросил ему в спину… точнее слова сами слетели с языка:
— Мне рекомендовал к вам обратиться Антон Игнатьевич Абакумов!
Это хирург Белькевича. Талант сам подкинул фамилию, которую я прочел в статье, пока ехал сюда. Видимо, другие аргументы на Белькевича, которого допекли местные страждущие, не подействовали бы. Он обернулся. А у меня на миг пропал дар речи — будто покойника увидел: узкое длинное лицо, простое, я бы сказал, располагающее. Растрепанные русые волосы. Розовая полоска шрама справа у виска. Но это то самое лицо! Валентину Белькевичу в этом году должно исполниться пятьдесят.