Стоя в очереди, я все время оборачивался и мысленно подгонял Погосяна спешащего на самолет. Но он, похоже, никуда не спешил, и нам предстоит играть без него. А замены-то и нет!
— Козел Погосян, — громко сказал Левашов, хотел выказать презрение плевком, но вспомнил, что не на улице и передумал. — В Михайловске ему жизни не будет, зуб даю!
— Может, случилось что? — с надеждой спросил Микроб.
Федору с большим удовольствием верилось, что это не друг нас кинул, а просто ему что-то помешало прийти.
— Он прочитал все мои сообщения, — сказал Клыков и покачал головой. — Вот уж от кого не ожидал!
— Уволю, — пообещал Димидко. — И на всю страну ославлю. Будет играть в каком-нибудь Актюбинске или городе Буй.
— Правильно, — поддержал его Левашов. — В Буй его!
— Тогда уж на Буй, — проворчал Микроб, Гусак засмеялся.
А потом объявили посадку, и люди с паспортами в руках хлынули на выход.
В бизнес-классе я никогда не летал. Тут, конечно, он назывался Первым классом, но сути это не меняло. В любом обществе всегда будут те, для кого условия равнее, чем для остальных. В этой реальности, правда, половина крутых билетов раздавалась государством всяким заслуженным деятелям типа нас.
Мы полностью забили отсек.
— Я бы так жил! — мечтательно протянул Левашов, усаживаясь в просторное мягкое кресло и вытягивая ноги, руки положил на столик.
Помимо кресел с эффектом массажа, тут были еще диванчики, дабы пассажиры могли отдохнуть, и подставки для ног, и телевизоры, встроенные в передние сиденья, причем можно было выбрать, какой фильм смотреть.
Даже стюардесса, пришедшая нас инструктировать, казалась красивее тех, что мы видели раньше. По ее совету мы пристегнулись, и я приник к иллюминатору, глядя, как самолет разгоняется, расправляет подкрылки, как отрывается от земли, и она все дальше, дальше, и вот я смотрю на горы сверху. Несколько минут, и самолет, сделав вираж, устремился на север, туда, где нас ждало новое испытание — игра, которая во многом определит наш выход в Высшую лигу.
Мне очень нравилось летать, наверное, я бы разделил страсть Дарины к парапланеризму, не будь это так опасно. Потому в самолетах старался сесть к окну, чтобы смотреть в иллюминатор. Сегодня же я еще не отошел от отката, и в удобном кресле меня сразу же сморило.
Проснулся я, только когда стюардесса объявила посадку, причем чувствовал себя так, будто меня каток переехал. Еле веки разлепил. Пошатываясь, направился вслед за всеми. Поравнявшись с Тирликасом, спросил:
— Лев Витаутович, что там Погосян, не писал вам?
— Я связался с администратором еще в аэропорту. Она сказала, что Мика пришел через пятнадцать минут после того, как мы уехали.
— В засаде сидел, сучонок, — обернулся к нам Димидко. — И на что он теперь рассчитывает? Его карьера закончилась. Точка.
— Может, он получил предложение, — предположил Тирликас, — как многие из вас. А тут еще и обида. Вот и переметнулся в другую команду, только в какую, мы нескоро узнаем. Не думаю, что он ушел на пустое место.
— С-сука мрачная, — прошипел идущий сзади Колесо. — Ну не падла, а? Брат, брат… Тьфу!
Меня больше волновало другое: вчера так накрыло откатом, что сегодня я еле ноги передвигал, если до завтра не очухаюсь, то играть нормально не смогу. Говорить я этого не стал, все-таки есть надежда, что удастся подлечиться и прийти в норму.
И ведь почему с утра не расплющило, когда рядом была Рина и могла выровнять гормональный фон — уверен, дело именно в неполадках работы гипоталамо-гипофизарной системы.
В автобусе меня снова вырубило. После ужина в ресторане при гостинице все поехали смотреть Свердловск, а мне было пофиг, потому что адски хотелось спать.
В номер я буквально вполз, рухнул в одежде, швырнув телефон на край двуспальной кровати. Желания отсутствовали, кроме потребностей измученного тела.
Саня, стоп! Надо подлечиться. Я закрыл глаза, вдохнул, выдохнул, представил солнце за грудиной… Представил, ага. На этом все закончилось. Тщетно я пытался вырастить его из еле тлеющего зернышка — внутренний огонь отказывался пробуждаться.
Ладно, попробую утром или — если среди ночи проснусь. Усилием воли я заставил себя потянуться к телефону, ответил Дарине, что добрался и буду спать. Получил в ответ поцелуй и вдруг заметил мигающий конвертик от Погосяна. Аж проснулся от неожиданности. Неужели одумался?
Открыв его, обнаружил фотографию кукиша и подпись: «Желаю тебе продуть с разгромным счетом. Какой же ты м….к! Она ж тебя любит!»
Вот придурок! Я воткнулся лицом в подушку да так и уснул, даже куртку не снял. Правда, потом упрел и разделся, но утром, восстав по будильнику, не помнил, как это сделал.