— Три, — сказал Рябов.
— Пять! — припечатал Сэм, вставая. — Мечтать… короче, братаны, работать так работать! Покажем этим котакбасам, кто такие титаны, есть же!
Ну вот. Если Сэм ругается по-казахски, значит, будет рвать и метать. Ну, поглядим.
— Значит, идите и сделайте это! — Димидко взмахнул руками, как дирижер, и все поднялись, исполненные злой решимостью.
Глава 5
Вторая попытка
Матч начался как будто с самого начала. Наши понеслись, понеслись, сосредоточенные и злые. Это была не атака, продиктованная отчаяньем, а продуманная и грамотная работа.
В свою очередь я разжег огонь за грудиной, но не дал ему разгореться, чуть пригасил, чтобы не захлестнуло, как в прошлый раз. Затем направил жидкий огонь по телу, равномерно распределил и ощутил подъем. Не воспарил, а сосредоточился.
Пас вперед. Пас на бровку к Бураку. Пас от бровки к бровке. Микроб блинканул вперед, обойдя двоих защей, как стоячих, и передал мяч открывшемуся Сэму. На Бекханова спикировал центральный защитник, сам о него ударился и покатился, надеясь симуляцией остановить атаку.
Я встал на цыпочки. Ну, что там? Старая практика «убейся о Бекханова»!
Типа пострадавший покосился на судью, но тот все видел и свистеть не стал. Однако маневр на секунду замедлил Сэма, сбил с цели, и, пока его не блокировали, он ударил по воротам.
Наши защи сдвинулись, закрывая обзор. Ахнули трибуны, кто-то замахал флагом, но тут же его опустил. Мимо?
— Что там? — крикнул я, косясь на арбитра, который…
— Штанга! — обернувшись, крикнул Егор Борода.
— Твою мать!
Я рукой привычно кинул налево, на Микроба. Тот, будто паровозик по рельсам, понесся по своему левому краю, и четко уткнувшись лбом в грудь защитника, отправил мяч правее. А туда налетел Самат! Принял, сделал красивую вертушку, крутнувшись вокруг своей оси. Выкатился на ворота… И опять не ударил! Катнул чуть правее, дальше, а там — неторопливо бегущий, да почти идущий пешком Рябов!
Я сместился к штанге, силясь разглядеть ситуацию на поле. Как же хотелось взлететь туда, к дронам, которые видят все сверху!
Антон просто ткнул пыром перед собой. И попал в мяч, направив его в ворота. А вратарь опять сосредоточился на том, кто угрожает, и сдвинулся левее. Там же опасные Сэм с Микробом! И — гол! Сравняли — 2:2!
Такой простой, бесхитростный и милый сердцу гол!
Заорали, запрыгали трибуны, начали обниматься-целоваться. Спартаковские болелы, выкрикивавшие оскорбительные речевки, притихли, лишь некоторые посвистывали и дудели, и даже в, казалось бы, стандартных звуках слышалась крайняя степень возмущения.
Но тут остается только принять факт. И этот гол точно на удачу не спишешь. Это — мастерство!
Свинов упал на колени, закрыв лицо руками. Наши замельтешили в центре поля, обнимаясь, братаясь и посылая воздушные поцелуи ликующим болелам.
Огромным усилием воли я заставил себя остаться на месте, но Рябов подбежал и ко мне, пожал руку.
— Ну красавец! — воскликнул я, сложил руки тоннелем, поднес ко рту и проорал: — Бекханов, браво! Микроб, ты — демон! Демонический микроб, епта!
Теперь — как с самого начала! Теперь, типа, ничья!
И началось бодание в середине поля. Вязкая осторожная игра. Если сравнивать с боксом, это напоминало клинч. Спартаковцы почувствовали, что можно вернуться вообще без единого очка, и начали осторожничать. Наши тоже осторожничали, Клыков, Жека и Игнат стойко держали оборону, к ним сместился Лабич и немного — Рябов. Не удержавшись, туда рванул Думченко, но мы с Санычем одновременно рявкнули:
— Стоять!
Выступив единым фронтом, наши в центре поля не допускали прорывов…
Черт, допустили! Я напрягся, превратившись в зрение, ощутив каждую клеточку своего тела. Включать «лучшего»? Все-таки наиответственнейший момент. Или обойдусь своими силами, я вроде в норме.
Двое красно-белых вывалились на одного Лабича. И пока они его красиво в стеночку обыгрывали, из-за спин вдруг выскочил Джикия. И получил мяч. И с линии штрафной приложился…
Сильный удар. Меткий удар. Я прыгнул, вытянул руки, понимая, что мяч летит быстрее. Со скоростью света пронеслись мысли, что я идиот, потому что, имея козырь, не использовал… А потом понял, что опасности нет.
Сперва сообразил, и лишь потом мяч, направленный в дальнюю девятку, гулко врезался в перекладину, отлетая в поле.
Меня бросило в жар, казалось, на мгновение конечности отнялись. Нахрен так рисковать! Хочу быть лучшим в мире вратарем! Ну теперь точно нам больше не забьют!