ты не разбираешься в жизни, но ты там, где нужен мне.
― Как же может быть иначе? ― спросил Трэ. ― Ты потрясающая. Все еще не могу
понять, что ты во мне увидела, но если ты хочешь быть со мной, я не собираюсь это
оспаривать.
Я уставилась в окно. Этот разговор становился слишком серьезным.
― Я вижу тебя, ― ответила я после продолжительной паузы. ― Ты не просто
защищенный сын священника. Ты намного больше этого.
Он тихо ответил:
― По крайней мере, теперь.
― Ты всегда был таким, Трэ.
После этого мы направились на юг, в тишине, со сплетенными руками.
ГЛАВА 2
В международном аэропорту Галф порт-Билокси было жарко и многолюдно,
держалась высокая влажность. Трэ припарковал «Астон Мартин» Дэна в самом дальнем
углу нижнего уровня многоэтажной парковки. Он поднял верх и запер двери. Ключ же мы
спрятали в камере хранения. Я планировала вылететь в Нассау[1] и оттуда связаться с
Дэном. А ключ от камеры, в которой лежал брелок с ключами от его машины, я собиралась
выслать по почте на адрес его казино в Атлантик-Сити.
План был не самым разумным, но это было лучшее, что вообще могло прийти мне в
голову в последний момент. Мы оплатили наличными два билета первого класса до
Нассау. Зал ожидания был великолепен, особенно для такого деревенского парня, как Трэ.
Мы не осмелились полностью расслабиться и поэтому не стали рисковать, употребляя
спиртное. Я буду до конца уверена в том, что мы в безопасности, только тогда, когда
самолет приземлится в Нассау.
Началась посадка, и мы одними из первых заняли свои места. Самолет был набит
под завязку: ни одного свободного места. Как только мы поднялись в воздух, Трэ
посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на дверь туалета. Потом снова на меня… Я
обвела взглядом занятые пассажирами места и почувствовала обжигающую волну
возбуждения при мысли о том, что можно прокрасться в туалет вместе с Трэ. Впервые!
Ведь, несмотря на весь мой жизненный опыт, я никогда не делала ничего рискованного
или даже теоретически постыдного. Да, я сбежала с идеальным незнакомцем, но это
совсем другое. Я буквально задыхалась в Саванне, а секс с Трэ всегда был великолепен. И
я могла только представлять, какие острые ощущения получу, занимаясь с ним этим в
общественной уборной.
Сигнал «Пристегните ремни» уже не горел, поэтому я спокойно встала и прошла
мимо Трэ.
Склонившись к его уху, я прошептала:
— Выжди пару минут и следуй за мной.
Мы оба переоделись в аэропорту, и теперь на мне красовалась удлиненная юбка и
блуза без рукавов. Я вошла в уборную и закрыла за собой дверь, но не заперла ее. Стянула
трусики и сжала их в кулаке в ожидании Трэ.
Неужели я на самом деле собиралась это сделать? В туалете самолета? О, боже, да.
Абсолютно точно собиралась. Я тут же почувствовала, как меж бедер стало жарко, а киска
стала влажной от нестерпимого желания. Подняла подол юбки, прикоснулась пальцем к
клитору… и тут мое воображение разыгралось не на шутку: я представила Трэ,
обнаженного, с горящим взглядом, оберегающего меня.
Я начала двигать пальцами быстрее, от чего мне пришлось опереться спиной о
стену, поскольку колени начали дрожать от удовольствия.
Я уже была на грани, как услышала, что открывается дверь. На всякий случай я
опустила юбку — вдруг это был не Трэ. Но это был он, и его глаза потемнели от желания.
Он запер дверь, и я, не теряя ни минуты, стянула до щиколоток его шорты и обхватила
кулаком уже твердый член.
Я подтолкнула его к унитазу, чтобы он мог на него сесть, задрала юбку до самой
талии и опустилась на парня, повернувшись к нему спиной. Он вонзился в меня, а мне
пришлось закусить губу, чтобы не застонать, когда его член вошел глубоко в мою киску.
— Боже, ты такая мокрая, — выдохнул Трэ мне в ухо.
Я отклонилась назад настолько, насколько это было возможно, и прикусила мочку
его уха, когда он начал входить в меня быстро, не произнося ни слова.
— Я ласкала себя, думая о тебе, — проворковала ему я.
В ответ он застонал, целуя меня в шею. Его пальцы проследовали по моему животу,
под блузу, оттянули чашку лифчика вниз и добрались-таки до моего соска. Другая рука
соскользнула вниз и прикоснулась к моему клитору. Я повернулась лицом к нему, прижавшись губами к его щеке, покрытой щетиной.
Его толчки были медленными, мощными, и я ощущала, насколько он близок к