Императора Петра III, который попытается хоть немного обуздать их, они убьют. Другого императора, Павла I Петровича, они заставят поддерживать явно невыгодную для России систему торговли с Британией, а когда он попытается навести порядок, его тоже убьют [14] .
Эта психология порождала не просто проевропейскую политику, а политику прямого подчинения России интересам Европы.
Во время Семилетней войны 1756–1763 годов Россия наголову разгромила сильнейшее государство Германии – Пруссию.
Русская армия вступила в Берлин, Восточная Пруссия со своей столицей Кенигсбергом присягнула на верность Российской империи. Кстати, в числе присягнувших и знаменитый Иммануил Кант. Русская армия вступила в Берлин, она контролирует большую часть территории Пруссии…
А потом Россия все отдает! Сама добровольно возвращает! Причина проста: 5 января 1762 года на российский престол уселся Петр III и спас от поражения и Пруссию, и своего кумира Фридриха!
Сам Фридрих Прусский, туповатый солдафон на троне, до конца своих дней называл это «чудом Бранденбургского дома» и искренне верил, что Господь спас Пруссию и его лично, дабы сделать орудием своей воли в истории.
До «чуда Бранденбургского дома» никому и в голову не приходило считать Фридриха Прусского «Великим»… Скорее его полагали просто нахальным выскочкой, которого русская армия наконец-то поставила на место.
А после этой подаренной победы в Германии и во всей Европе установился сильный до сих пор культ Фридриха! Ему ставят памятники, о нем пишут книги, до сих пор у него есть много поклонников и в Германии, и во всей Европе.
И вообще Семилетнюю войну до сих пор в Европе считают оборонительной для Пруссии: ведь война все равно была бы начата Австрией и ее союзниками! Фридрих просто немного опередил: первым напал на Саксонию… А со стороны Российской империи эту войну считают несправедливой и захватнической.
До экономических реформ конца XIX века в России абсолютно господствовал слой людей, получавший огромные доходы в России, хранивший их в иностранных банках, вкладывавший во французскую и британскую экономику, покупавший европейские товары… И очень не любивший саму идею развития России, ее экономической самостоятельности. И вообще идея «отсталости» России сделается одной из самых модных.
Даже более широкий по составу, более демократичный по происхождению и не такой богатый общественный слой скажет о себе, что он – не народ, а интеллигенция, и будет вынашивать причудливые отвлеченные идеи. Любые! Лишь бы эти идеи не мешали, а лучше бы помогали господствовать над «русскими туземцами» [15] . Даже советская власть установится в четкой компрадорской форме: как отвлеченная иноземная идея, которую «необходимо» внедрить в реальную русскую почву. Последствия мы расхлебываем до сих пор…
Как видите, традиция пренебрежительно относиться к собственному народу и вывозить капитал за границу имеет ну очень глубокие корни в истории.
В области общественных отношений и политики у низов формировалось равнодушие к власти и любым ее делам, слабость общественных интересов. Люди прекрасно видели, что верхам наплевать на них, что свои собственные интересы или следование каким-то отвлеченным принципам они ставят намного выше их частных или групповых интересов. И платили тем же – господством частного или группового эгоизма.
Придет время – и стоит грянуть 1917–1918 годам, стоит рухнуть государству, как выяснится: русские люди просто патологически не умеют объединяться вне этого самого государства. Все будут ждать, пока или само собой, или усилиями других людей «Бог переменит Орду». Будут ждать и во время Гражданской войны, и под Советами, и в эмиграции. Так ничего и не дождутся, но самое главное, эта пассивность общества еще сыграет свою страшную роль.
А одновременно немцы, финны, поляки, итальянцы, позже и испанцы сумеют объединяться, чтобы остановить утопистов. Они создадут вооруженные отряды, и множество людей побегут к ним, – и не с криком «Дяденька, спасите!» а с таким более мужским: «Дайте оружие!» Эти народы не позволят обрушить свою государственность и прервать свою историю, а русские позволят, потому что каждый будет только сам за себя.
Эту книгу легко счесть «обидной» для русского национального сознания, но вот что намного труднее – это отрицать собранные мной факты. То есть игнорировать их можно, но какой смысл? Намного продуктивнее понять, что же происходило и происходит в российской истории. А поняв, решить, куда же нам дальше плыть и к каким берегам лучше прибиться.
Часть I. Засилья древние: готское и остальные