Идея была весьма перспективной, но внезапная гибель шведского монарха при осаде норвежской крепости Фридрихсгамн спутала все карты.
Сменившая его на престоле сестра Ульрика Элеонора (1688–1741) и ее муж принц Фридрих Гессенский (16761751) пытались продолжить войну и признали свое поражение только после того, как на побережье Швеции начали высаживаться русские десанты.
30 августа (10 сентября) 1721 года подписан Ништадтский мир, по условиям которого Россия получала Восточную Карелию, Приневье, южный берег Финского залива, Эстляндию и Лифляндию. За потерю этих земель Швеции выплачивалась компенсация в 2 миллиона ефимков (1,3 млн руб.), а также предоставлялось право закупать в России беспошлинно на 50 тысяч рублей хлеба ежегодно.
Подчеркивая значение этой победы, 22 октября (2 ноября) 1721 года Петр I провозгласил Россию империей.
Задача получения выхода к Балтийскому морю успешно решена, и по логике императору следовало заняться решением черноморской проблемы. Однако воспоминания о неудачном прусском походе заставили его скептически отнестись к идее новой войны с Турцией. Поэтому вектор экспансии в южном направлении сместили в сторону Персии с перспективой выхода к Индии.
Еще в 1714 году организовали экспедицию князя Александра Бековича-Черкасского (16?? – 1717) против Хивинского ханства. Однако после первых военных успехов русский отряд был заманен в ловушку и предательски уничтожен.
В 1722 году Петр I организовал и лично возглавил Персидский поход, результатом которого явилось покорение зависимых от Персии ханств западного (территория Дагестана и современного Азербайджана) и южного побережья Каспийского моря. По условиям заключенного 12 (23) сентября 1723 года в Петербурге мирного договора в состав империи вошли города Дербент, Баку, Решт, а также провинции Ширван, Гилян, Мазендаран и Астрабад. Это последний крупный военный успех петровского царствования.
Между тем главной проблемой, терзавшей Петра в этот период, стала проблема престолонаследия. Судьба сыграла с ним и его супругой злую шутку. Их сын Петр Петрович, ради которого затевалась вся история с устранением царевича Алексея, умер в 4-летнем возрасте, спустя год после смерти своего сводного брата. Прожив менее суток, умер и еще один сын Павел (1717). Сошли в могилу в младенческом возрасте дочери Екатерина (1707–1708), Наталья (1713–1715), Маргарита (1714–1715) и еще одна Наталья (1718–1725). Ранней смерти избежали лишь две дочери – Анна (1798–1728) и Елизавета (1709–1762).
Принцесса Екатерина Иоанновна
Однако шансы обеспечить им корону выглядели минимальными, поскольку, учитывая и традиции, и масштаб стоявших перед страной задач, очевидно, что идея женского правления не будет с пониманием воспринята подданными. К тому же, если уж на престол стали бы претендовать женщины, гораздо больше прав было у трех дочерей покойного сводного брата и соправителя Петра I Ивана V – Екатерины (16911733), Анны (1693–1740) и Прасковьи (1694–1731), все-таки они старше дочерей Петра и, в отличие от Анны и Елизаветы, рождены в законном браке.
Не имея детей, которым он бы мог передать власть хоть с какой-нибудь легитимностью, и находясь в состоянии тяжелого душевного кризиса, Петр I в 1722 году, уже будучи императором, издал новый закон о престолонаследии, согласно которому царь сам мог подобрать себе преемника, причем не обязательно даже принадлежащего к династии Романовых.
Осознавая ограниченность отпущенного ему судьбой срока, царь-реформатор пытался понять, кто мог бы продолжить его дело, и, не обнаруживая подходящих кандидатур, все больше впадал в отчаяние.
Однако эта личная драма не мешала Петру I вполне рационально подходить к использованию имеющихся у него ресурсов в лице юных царевен, устраивая новые междинастические браки.
В Доме Романовых подобная практика ограничивалась случаем с царевичем Алексеем и принцессой Шарлоттой. Дом Рюриковичей давал в этом отношении больше примеров, последний из которых относился ко временам Ивана Грозного (1530–1584; правил с 1538 г.), когда двоюродная племянница царя княгиня Мария Владимировна Старицкая (1560–1597) в 1573 году вышла замуж за датского принца Магнуса (1540–1583). Этот брак позволил российскому монарху обзавестись союзником в Ливонской войне (1558–1583 гг.), которая, как и война Северная, велась именно за утверждение России на берегах Балтийского моря.
Однако теперь Петр I делал ставку не на Датский королевский дом, доставивший ему немало хлопот в качестве союзника, а на мелкие немецкие княжества.