Подобный подход имел ряд преимуществ, поскольку правители таких княжеств не отягощены чрезмерными амбициями и были покладисты в межконфессиональных вопросах, а родство с ними означало и родство с более влиятельными европейскими династиями.
Первой список вышедших за иностранцев невест открыла вторая по возрасту из русских царевен Анна Иоанновна. В 17 лет ее выдали замуж за герцога Курляндского Фридриха III Вильгельма (1692–1711). Он был старше ее всего на один год, и брак имел все основания стать счастливыми, если бы чрезмерные возлияния на состоявшейся в Санкт-Петербурге свадьбе не подорвали здоровье жениха и он не скончался, немного не доехав до своего дома.
Петр I не слишком переживал из-за случившегося, поскольку Анна Иоанновна стала номинальной правительницей Курляндского княжества, а реальная власть сосредоточилась в руках находившегося при ней в качестве резидента Петра Михайловича Бестужева-Рюмина (1664–1743)[33].
В 1716 году настал черед старшей из царевен Екатерины Иоанновны (1691–1733), супругом которой стал герцог Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский (1678–1747). Для него это был уже третий брак, причем ранее молодожен служил Карлу XII, а теперь пытался переориентироваться на русского царя, чтобы усмирить собственное дворянство. Петр I получил то, что хотел, – договор, позволявший ему размещать войска в княжестве Мекленбург-Шверин. Убедившись в ненадежности своего родственника, российский монарх принял сторону местного дворянства и взявшего его под свое покровительство австрийского императора, который в 1719 году отстранил герцога от власти[34].
До 1727 года Мекленбург-Шверин с санкции императора управлялся королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом I и ганноверским курфюрстом, королем Англии (с 1714 г.) Георгом I (1660–1727).
Петра I такое положение устраивало, поскольку отношения и с Австрией, и с Пруссией, и с Англией были в указанный период вполне благожелательными, а необходимость держать на севере Германии войска с окончанием Северной войны попросту отпала.
Екатерина, рассорившаяся со своим буйным супругом, в 1727 году вернулась в Россию, где и провела остаток жизни.
Особые планы Петр I связывал с браком своей дочери Анны и герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского (1700–1739).
Вместе с Курляндией и Мекленбургом Голштинское герцогство создавало своеобразное (хотя и не сплошное) полукольцо, огибавшее Балтику на юго-востоке и одновременно нависавшее с севера над таким ненадежным союзником, как Речь Посполитая. Кроме того, Голштинское герцогство имело стратегическое значение, находясь между Германией и Данией. Дания же, в свою очередь, контролировала проливы из Северного моря в Балтийское, а также являлась противовесом и вечным соперником Швеции.
Кроме того, Карл Фридрих приходился племянником Карлу XII и его правившей с 1718 года в Швеции сестре Ульрике Элеоноре, что делало его вполне вероятным претендентом на шведскую корону.
Брак состоялся вскоре после окончания Северной войны (1721 г.) и отражал тенденцию к установлению добрососедских русско-шведских отношений. С другой стороны, такой зять стал для Петра I козырной картой, которой он мог крыть ходы своих противников и в Швеции, и в Дании, и в Германии[35].
Естественно, таким зятем царь дорожил, предпочитая игнорировать прохладные отношения между супругами и введя герцога в круг ближайших своих приближенных. В сущности, своими междинастическими браками Петр I обозначил контуры внешней политики, ориентированной на достижение Россией гегемонии в Балтийском регионе, однако последовавшая 28 января (8 февраля) 1725 года смерть царя-реформатора привела к тому, что воплощать эту политику в жизнь довелось уже его преемникам и преемницам.
Общие итоги: создатель империи
Петр I превратил Московское царство в Российскую империю. Изменилось не только название государства, изменились его внутренняя суть, идеология и содержание.
Территориально страна расширилась за счет земель Приневья и южного побережья Финского залива, Восточной Карелии и Карельского перешейка, Прибалтики (включая территории нынешней Эстонии и Латвии, без Курляндии), а также территории западного и южного побережья Каспия. Решающее значение имело закрепление на берегах Балтийского моря и, соответственно, обретение возможности развивать полноценные торговые связи с Европой. Закрепление на Каспии могло иметь значение только в перспективе, как возможность проложить своего рода транзитный путь из стран Среднего Востока в Европу. На фоне очевидных внешнеполитических успехов нерешенной оказалась проблема получения выхода к Черному морю, что сохраняло зависимость России от расположения Турции.