Томми присоединяется к нам. Стиснув зубы, он окидывает Иэна подозрительным взглядом и говорит:
– Уже девять сорок пять.
Я поворачиваюсь к Иэну.
– Пора бежать. Спасибо за латте и за песню.
Он машет девушкам, которые все еще печатают в своих телефонах.
– Ты уж прости, что я вел себя, как полная задница. Мне пришлось. Это было задание – взбесить тебя, а потом попросить прокричать эту фигню насчет любовника.
– Рада слышать, что это не твое истинное лицо.
Он пристально глядит на меня, будто пытается меня раскусить, но что-то не укладывается в общую картину.
– Классно ты справилась с испытанием. Я впечатлен.
В груди у меня поднимается волна. В самом деле, я неплохо справилась, а?
– Ты тоже.
Бариста, который вчера вытирал пол, смотрит на нас бешеным взглядом. Знак, что пора покидать сцену.
– Удачи тебе, Иэн! – говорю я, уже спеша на улицу вместе с Томми.
Холодный воздух ударяет мне в лицо. Но, в отличие от прошлой ночи, он скорее освежает, а не морозит. Я это сделала! Сделала! Когда мы, смеясь, бежим к машинам, я чуть не теряю балетку, что очень подходит к моей сегодняшней роли – я чувствую себя Золушкой, сбегающей с бала.
Четыре
Томми качает головой, будто поверить не может, что я смогла через это пройти.
– Поздравляю.
Я двигаюсь по тротуару вприпрыжку. Когда я в последний раз бегала вприпрыжку? В первом классе?
– Спасибо, что поддержал, Томми. Без тебя я бы никогда этого не сделала. Если бы ты был девчонкой, я дала бы тебе поносить мои призовые туфли.
Улыбка его несколько тускнеет.
– Э-э, спасибо…
– Ну ты меня понимаешь! Ты потрясающий! – Я сажусь в машину. – Хотелось бы отпраздновать это вместе, но ты знаешь моих родителей.
– Ага. Увидимся завтра. – Он немного медлит, будто ждет, что я скажу еще что-нибудь. Потом, смущенно пожав плечами, помогает закрыть дверцу.
По пути домой я включаю радио погромче и всю дорогу подпеваю звезде кантри, которая повествует о том, как она мстит мужчине-обидчику. Ну почему подобные песни такие забавные? Когда я заезжаю в гараж, у меня даже остается лишняя минута. Прекрасно. Приплясывая, я вхожу в прихожую, испытывая сильный соблазн прокричать «Все вокруг цветет и пахнет» из мюзикла «Цыганка», но это вызвало бы чересчур много вопросов у мамы, которая сидит в гостиной и притворяется, будто читает книгу.
Я обнимаю ее, надеясь, что от меня не пахнет кофе.
– Спектакль прошел прекрасно.
– Чудесно, малыш! Нам с папой не терпится увидеть все собственными глазами завтра вечером.
– Третий вечер – всегда самый удачный. Вам понравится!
Пританцовывая, я взбегаю вверх по лестнице, напевая себе под нос. Пока я готовлюсь ко сну, в голове крутится мелодия из «Вестсайдской истории», и я засыпаю, улыбаясь. В счастливом тумане я забываю отключить телефон, и он будит меня в восемь утра. Я его игнорирую и поворачиваюсь на другой бок, чтобы досмотреть сон о Мэтью, где также участвуют красавцы из кафе. Телефон жужжит опять и опять. Ну кому я понадобилась в такую рань? И тут глаза у меня резко открываются. Может, это связано с испытанием? Я быстро проматываю в памяти вчерашние события. В последнем видео не должно быть ничего позорного. Ничего.
И все же я вскакиваю, чтобы проверить телефон.
Первое сообщение – от Сидни.
«Как ты могла?»
Ох. Я и забыла, что обещала ей – больше никаких испытаний.
Но подождем, пока она не увидит мои туфли. Как жаль, что нога у нее на два размера больше моей! Сидни быстро успокоилась бы, если бы мы могли носить их по очереди.
Следующие сообщения – тоже от нее. И приятного в них мало. Но ведь ничего постыдного не произошло, если, конечно, не считать, что пела я просто кошмарно, но ей-то что? А потом до меня доходит. Она же сама хотела попробоваться в НЕРВ. Попробоваться по-настоящему. Пройденные мной испытания, наверное, напомнили ей о том, чего она не может сделать – ну, по крайней мере не в этом месяце. Но ей совершенно незачем ревновать. Я же не собираюсь участвовать в «живых» раундах. Испытания я проходила исключительно ради забавы. Ну, вернее, ради туфель.
Я жду окончания завтрака и только тогда отправляю ей сообщение. Цепляю к нему присланное НЕРВом фото – я в тех самых туфлях. Сидни отвечает звонком. Ой-ой.
Когда я отвечаю на звонок, она начинает орать:
– Плевать мне на приз! Ты же сказала, что не будешь больше играть! А если бы что-то пошло не так? Что-то, что мне не удастся прикрыть так легко, как в первый раз?