Я смотрю Томми в глаза.
– Хочешь сделать кое-что необычное?
Щеки у него розовеют.
– Ты же не собираешься участвовать в отборе, правда?
– Нет, конечно. Да и все равно я уже, наверное, опоздала. Но разве не интересно попробовать? Просто посмотреть, на что это похоже?
– Э-э, да нет, вообще-то. – Он быстро моргает, будто ему уже пора снимать контактные линзы. – Ты ведь понимаешь, что все это будет на сайте и смотри кто хочет? Отборочные испытания можно смотреть бесплатно и народу там куча?
– Ну да, в этом и смысл!
Он склоняет голову набок.
– Ты уверена, что с тобой все нормально?
Я иду в кабинет, чтобы поставить пульверизатор на место.
– Все нормально. Тебе не обязательно со мной ехать. Я просто подумала, что это будет весело.
– Может, и будет, – Томми кивает, и внезапно принимает решение. – Окей. Я сниму тебя.
Ах да. Я совсем забыла: кто-то должен снимать, как ты рискуешь. Я хватаю сумку и направляюсь к выходу, чувствуя себя Ларой Крофт.
– Круто. Пошли.
Томми догоняет меня.
– Можем поехать на моей машине. – Родители подарили ему на день рождения «Ауди», достойное участия в съемках боевика.
– Нет, на моей, – говорю я. Это мое испытание.
В воздухе чувствуется влажность. Я собираюсь облить себя водой в кафе, но делать этого вообще-то не хочется. Мы с Томми спешим к моей машине, десятилетнему «Субару», руль которого вихляет каждый раз, как я жму на тормоза. Но это моя машинка, и она очень уютная. Мы забираемся внутрь, и я отъезжаю с парковки.
Пытаюсь подпевать хип-хопу, который передают по радио, но голос все время срывается.
– Как ты думаешь, кто-нибудь в «Кофейнике» догадается, что я прохожу испытание для НЕРВа?
Он внимательно рассматривает мою «торпеду», будто ожидал найти там что-то более интересное, чем допотопную саунд-систему с маленьким стикером, на котором от руки написано: «ПОДДАЙ ЗВУКУ!»
– Не думаю, что посетители «Кофейника» входят в таргет-группу НЕРВа.
Забавно, как легко словечко «таргет-группа» слетает у него с языка! Можно подумать, он уже работает в рекламе. Такое я обычно слышу от папы. Внезапно мне становится неуютно. Я вспоминаю бледное папино лицо над моей кроватью в больнице несколько месяцев назад: он все качал головой и говорил, как это на меня не похоже – устроить такое. Девчонки вроде меня не паркуются в гараже с незаглушенным мотором. «Вот именно», – говорила ему я.
Я отбрасываю эту мысль.
– Значит, я буду валять дурака на глазах у кучи народа, которые и понятия не имеют, что все это ради игры. Просто прекрасно.
В прошлом месяце, когда показывали отборочные ролики, ведущий все время напоминал публике страшным шепотом, что игрокам нельзя говорить окружающим, что они на задании.
Томми поднимает брови, как бы говоря: «А ты чего ожидала?» – но он слишком вежлив, чтобы произнести это вслух. Вместо этого он рассказывает о фильме про бизнес-школу в самурайском духе, где студенты должны были петь на оживленном перекрестке, чтобы избавиться от внутренних ограничений.
– Может, для тебя это будет даже полезно, – говорит он.
Я гляжу на него повнимательней. Вообще-то он гораздо симпатичнее, чем я всегда думала, но мы просто друзья. У него приятные черты лица, держится уверенно, у него богатые родители. И десяти лет не пройдет после выпуска, а он уже будет куда-нибудь баллотироваться.
И тут я вспоминаю, что не успела заполнить анкету участника.
– Можно тебя попросить: зайди на страницу НЕРВа и заполни за меня анкету, – говорю я.
Томми достает телефон. Он читает вопросы вслух и печатает мои ответы. Адрес, телефон, имейл, дата рождения (я родилась 24 декабря, в канун Рождества, в почти «главный день года»). В список лиц, к которым можно обратиться, если произойдет несчастный случай (ну и перестраховщики, что может случиться за две минуты?), я вношу Сидни, Лив, Юлай, Томми и, просто ради смеха, Мэтью.
Через пять минут, сделав два круга, я нахожу место для парковки за квартал от «Кофейника». Накопленное за день тепло исчезло, и прогулка до машины после испытания обещает быть малоприятной. Если я, конечно, на это решусь, в чем какая-то часть меня начинает сомневаться.
Я отдаю Томми мой пиджак.
– Подержишь пока, чтобы я смогла потом надеть что-то сухое?
– Может, мне и сумочку твою тоже подержать, на всякий случай?
Ну какой другой парень вспомнил бы о моей сумочке? Я вздрагиваю.
– Да, хорошая мысль.
Томми держит мои вещи очень осторожно, будто боится запачкать – что, честно говоря, не стало бы катастрофой, поскольку я все покупаю за полцены в «Винтаж Лав», где и работаю.