(Подчеркнув с невероятной солидностью последнюю фразу, я начала про себя молить Всевышнего, чтобы он не позволил Инфантьеву это "разрешение" дать. Больше у меня ничего разработано не было, и что "лепить" - я понятия не имела).
Похоже, что Всевышний прочно стоял на моей стороне!
- Я не стану отговаривать госпожу Эльзу от задуманного - почему, вы, надеюсь, поймете, пообщавшись с Ингой, - устало известил меня Инфантьев. Только прошу, не забывайте, что она - в общем-то, глубоко несчастный человек... А сейчас, простите, но я на некоторое время вас покину - всетаки нужно побыть одному. Не беспокойтесь, от совместного ужина не откажусь.
Произнеся последние слова, он повернулся, быстро пересек комнату по диагонали и скрылся в коридоре. Серж посмотрел ему вслед, не слишком натурально зевнул и осведомился, где общество собирается ужинать. Я со вздохом заметила, что для танцев, пожалуй, настроение у всех неподходящее, поэтому можно ограничиться скромным застольем на четверых в любой комнате. При этом я старалась не упускать из виду Станислава Ладвина, который выглядел страшно взволнованным и все порывался встать и направиться ко мне. Однако было заметно, что он не хочет разговаривать при Серже. Заинтересовавшись, я решила помочь ему высказаться.
- Кто-нибудь... Сережа или ты, Стас... проводите меня до вездехода, попросила я и немного смущенно пояснила: - Честное слово, я под вечер боюсь выходить на свежий воздух одна! Нет, я понимаю, что ничего ужасного произойти не может, но после вида этих квазикрыс... бр-рр...
- Хорошо, я готов, - поспешно отозвался Станислав и вскочил со своего места. Необходимо было снять возможные подозрения и обиды, и я обратилась к рыцарю с обеспокоенным: "А ты?"
- Прошу простить, мисс, но вынужден отказаться, - (о, в этот день мне определенно сопутствовала удача!) - Нам с господином Инфантьевым необходимо немного уединения. Как закончите беседовать с отцом - поднимайтесь к себе, там уже все будет готово...
...Станислав оказался настолько возбужден, что чуть было не набросился на меня прямо в лифте, но я быстро перечеркнула пальцем свои губы, намекая на возможность коварного подслушивания извне. Однако его нетерпение утихло лишь до коридора первого этажа, где "Эль-Эль" вновь попытались притиснуть к стенке и в таком положении вести с ней беседу. Пришлось красивым приемом заставить Ладвина-младшего потерять равновесие, затем поддержать под руки и пихнуть на "движущуюся дорожку". Пока он не успел опомниться, я вспрыгнула позади него и, придерживая за плечи, не давала ему развернуться до самого конца пути. Там я соскочила первой, помчалась со всех ног к гравикатеру и застыла возле него в классической боевой стойке: одна нога согнута, другая вытянута, сжатые кулачки - прямо перед собой. Опасаясь, что Стасика это не остановит, я хвастливо предупредила:
- Держу пари, что положу тебя со второго удара!
Это предложение ему не понравилось, и на несколько мгновений молодой человек застыл, покачиваясь на пальцах правой ноги и не решаясь сделать последний шаг левой. Испугавшись, что он вот-вот завалится на меня, я вызывающе заявила:
- Стас, немедленно твердо встань не обе кости! Если за нами в окно исподтишка наблюдают Серж с Кириллом, то кому-то предстоит весьма неприятное объяснение! Я же не постесняюсь обвинить тебя в попытке изнасилования!
Сын начальника Станции опешил самым натуральным образом. К счастью, комичная сторона положения до него наконец дошла, вызвав немного нервический, но все-таки смешок:
- Ах, уважаемая "Эль-Эль", вы по-прежнему в своем излюбленном репертуаре! Придется вас разочаровать, сообщив, что мои мысли и вправду заняты женщиной, но - не вами. Я хочу сказать... мне кажется... Одним словом, вы допускаете большую ошибку, санкционируя арест Инги!
(Ой-ой-ой, так вот какие песенки мы поем! Нет, подумать только, ну и негодник!)
- А я-то думала, что ты основательно положил глаз на Йоркову! довольно громко воскликнула я и, оглянувшись, сразу снизила голосовые обороты. - А ты во-он куда глядишь! Ничего, не красней, обычное мужское дело... Кирилл знает?
- Да никто вообще ничего не знает! - в отчаянии воскликнул Станислав и тоже принялся озираться. - Ну почему у вас в голове одно и то же, одно и то же?
- Потому, что это - главное, для чего стоит жить, - уверенно заявила я. - Ладно, не бойся, никому не скажу, я не сплетница... Но, извини, твои чувства не могут быть для меня аргументом!
- Эльза... мисс Эльза, я голову даю на отсечение, что госпожа Инфантьева ни в какой низости не замешана! - горячо затараторил Стас и снова попытался схватить меня за руки (для большей убедительности, что ли?) - Я умоляю ее не трогать! Я даже соглашусь вернуться на Базу и ответить перед вашим отцом за все мои прегрешения!
- О! Значит, это не простое увлечение, это - серьезно, - нахмурившись, подытожила я, лихорадочно соображая, какую бы выгоду извлечь из неожиданно возникшей новой ситуации. Тут мне прямо в мозг сама ткнулась чужая мечущаяся "волна" - несчастный сын начальника Станции находился в таком состоянии, что ни о каких психоблоках не могло идти и речи. Мне стало его искренне жаль, и нужно было быть законченной дрянью, чтобы бессовестно использовать настоящие чувства, однако... Однако я все же решила несколько минут подобной дрянью побыть, ибо увидела возможность некоей удачной сделки. Поэтому пришлось заявить равнодушным стервозным тоном:
- Извини, дружок, ничего не получится. Инга Инфантьева будет, как минимум допрошена с пристрастием.
Станислав оставил свои попытки дотянуться до меня и отступил на шаг я видела, что он явно себя настраивает на какой-то героический в собственных глазах поступок. Оставалось лишь чисто профессионально мальчика подтолкнуть, что я и сделала, сочувствующе передернув плечиками и распахнув дверь вездехода. Конечно же, мне забраться в него не дали, остановив торопливой фразой:
- "Эль-Эль", если вы пообещаете оставить Ингу в покое, то я расскажу все, что мне известно о "Новейшем проекте Святогора". Думаю, что вас это заинтересует.
Более интригующе он выразиться просто не мог - я еле сдержалась от нелепого уточняющего вопля: "О чем? О ком?!" Коротким жестом попросив обождать самую малость, я влезла в машину, чтобы включить аппаратуру защиты и заодно захватить из синтезатора в качестве предлога нашего дальнейшего стояния на воздухе две огромные упаковки клубничного мороженого в шоколаде.
Понимая, что Ладвину-младшему сейчас не до лакомств, я всунула эскимо ему в руку и тихо приказала: "Ешь!", а сама принялась манерно разворачивать свою порцию. Покончив с этим занятием, я бросила на молодого человека проверяющий взгляд и едва не подавилась собственной слюной: Стас послушно ел, откусывая большие куски, словно от длинного батона...
Пришлось махнуть рукой на "кто" и "что" подумает, затащить сына начальника Станции в кабину, а там отнять у него остаток замороженной сладости и быстренько напоить горячим кофе - во избежание ангины. После этой процедуры я по-хозяйски развалилась в кресле и, лениво разглядывая свои ногти (о, какой избитый прием!), изрекла:
- Почему ты считаешь, что твое сообщение окажется для меня более важным, чем сведения, полученные от Инги после допросов?
При последнем слове Стаса мгновенно передернуло, и он быстро заговорил:
- Да потому, что она ничего, ничего, ничего не знает! Меня же привлекли к работе над "Проектом", в моей голове сейчас все нуждаются! Я объясню вам его суть - поверьте, дело любопытное, недаром с ним возятся тысячи лет!
Меняя на лице одну скептическую гримасу на другую, я, в конце концов, царственным кивком позволила Станиславу начать, про себя поразившись совпадениями, которые случаются вроде бы сами собой. Мое придуманное название "По следам Святогора" оказалось в полном соответствии с действительностью...
...Как ни странно, но сведения, предоставленные Ладвиным-младшим, не очень-то меня удивили. Не то, чтобы они вот так уж и лежали на поверхности, однако прийти к подобным выводам было не слишком трудно. Особенно, если на время позабыть о симпатичных мужчинах и полностью сосредоточиться на порученной работе. Как и всегда, это оказалось для меня непосильной задачей...