Злата внимательно посмотрела на витязя, потом на небо, потом снова на витязя. Его эти колебания несколько задели, что и было подчеркнуто весомым заявлением:
- Пойми, о давняя знакомая "Незнакомка", я чрезвычайно трепетно отнесся к твоим давешним словам о равноправном партнерстве! Конечно, я не лезу в стратеги или философы, но уж советником-то вполне способен быть! И главное: не следует мне больше говорить даже дипломатическую неправду - это вернейший путь потерять меня навсегда. Впрочем, поправьте, если я оказался чересчур высокого мнения о себе...
- Ах, витязь, витязь, как же несправедливо оценены мои старания по охране твоего покоя! - сокрушенно вздохнула Злата. - А насчет правды... Видишь ли, готовность скушать не всегда сочетается с возможностью переварить проглоченное! Но будь по-твоему: долой скрытность, прочь умолчания, да здравствуют одни истины, столь же голые, как и мое тело под этим сарафанчиком... Итак, номер первая: я совершенно, абсолютно, фатально не в курсе того, что произошло с Малинкой и Ольдой!
- То есть... то есть, как? - Мстислав здорово изменился в лице. Разве ты не приказала Иннокентию...
- Да, я говорила с ним, разжевала ему ситуацию и попросила закрыть дорогу к "городу" Сержа, - кивнула Злата. - Кроме того, предложила простой и очень действенный план, с которым он согласился. Все пятьдесят пять свободных богатырей атамана блокируют ближайшие подступы к жилищу твоего извечного врага и спокойно ждут появления девиц в обнимку с верным Адрианом. Заметь, ни в степную область, ни тем более сюда они не поспевали! Дальнейшее просто. Иннокентий доводит до сведения коронованной и некоронованной особы, что рыцарь де Пери признан персоной "нон грата" и любые контакты с ним недопустимы - даже представительницам Династии. После этого он любезно предлагает свои услуги по безопасному возвращению "девушек из Замка" обратно в их Замок, Дворец, Малую и Большую Стрельчатые Башни или вообще куда угодно. Все. Понимаешь, мы прикинули, что у Королевны хватит ума сообразить: силовой прорыв троих против пятидесяти наверняка закончится гибелью Ольды Ласкэ, не имеющей "истинной силы". А ее жизнью такое честное существо, как Малинка, рисковать нипочем не станет, верно?
- Безусловно, - согласился Мстислав. - Примерно так я все и представлял. И что?
- А то... Иннокентий понятия не имеет ни о каком "хронодеструкторе", с горечью сказала Злата. - Он это слово и выговорить-то не в состоянии... При любом развитии событий атаман должен был связаться с тобою или с дежурным у аппарата на малой станции и передать одну их двух условных кодовых фраз...
- А так и получилось, - вдруг сообщил хитро улыбнувшийся Мстислав, - я ведь кое о чем умолчал! Через пятнадцать (а не пять) минут после первого переданного Ольдой сигнала бедствия меня вызвали по рации, и неизвестный мужской голос предложил всем заинтересованным лицам быть на связи сегодня ровно в 20.00 вечера. Для них есть сообщение, которое передаст лично сама Младшая Королевна.
- Вот это фортель! - ошеломленно протянула Злата, и витязь сразу осекся, поняв, что она не притворяется. - Подобный вариант мы с Иннокентием не разрабатывали! Нет, он самостоятельных игр вести не может... не может, я говорю! Что, первый день с ним знакома? Да и как они могли сойтись именно здесь, почти за триста километров от места намеченного перехвата?
- Господи, Всевышний, час от часу не легче! А я-то был уверен...
- Вот тебе и желанный результат полной откровенности! Стоишь, весь бледный, скоро шататься начнешь... Возьми же себя в руки, не куксись! Какие вы мужчины нестойкие! Не бойся, разберемся - я в жизни и потруднее орешки щелкала!
- Значит, девушки действительно похищены... - прошептал витязь.
- Скорее всего, да. Признаюсь честно (как ты настаивал), я бы с удовольствием организовала подобное похищение сама, если бы знала - как. Но сколько ни ломала голову, так и не смогла придумать, каким образом укротить вашу неодолимую воительницу Малинку и не нанести вреда Ольде. А кроме того, им же достаточно взяться за руки и на "сверхсиле" Младшей Королевны успешно противостоять кому и чему угодно!
- Значит, кто-то нашелся и тебя умнее...
- К сожалению, - неохотно согласилась Йоркова. - Впрочем, это пока под вопросом. Дождемся вечера, тогда будет видно, кто чего стоит... Успокойся, с девчонками, я уверена, ничего страшного не произошло, иначе Королевне было бы не до важной речи по спецсвязи.
- И все же кто осмелился? Кроме Сержа вездеходы есть и у твоей бывшей компании с Базы. Насчет Тита не знаю... Может быть, сговор?
- Серж под большим подозрением... под очень большим. А что касается "старой компании" - им-то какой резон? К тому же по возвращении на Главную Станцию они начнут обязательно анализировать причины смертей Шедуэлла и Бартальски, запутаются во взаимных подозрениях и непременно в кровь передерутся! Или же я ничего не поняла в психологии этих рвачей и выжиг...
- Хорошо, подождем - надеюсь, вечером многое прояснится. Одна только мысль мне покоя не дает: для того, чтобы помешать нашим планам, самое лучшее - это устроить всеобщую основательную суматоху, а ведь нечто похожее мы сейчас и наблюдаем! Так... ага, пора действовать и мне с Романом - нас ожидают Запад и Юг...
В самом деле, обе пары уже возвращались и сблизились настолько, что могли громко обмениваться мнениями. И с той, и с другой стороны высказывалось дружное удивление механической проверкой всех четырех направлений, когда вроде бы достаточно всего-навсего определить радиус. Эльза, начавшая что-то подозревать, не вытерпела и вприпрыжку понеслась навстречу Мстиславу и Злате, которые поспешно приняли вид малознакомых людей. Похоже, "прима" не слишком утруждала себя физической работой, так как бежала весьма резво, легко перескакивая через невысокие кусты. Вслед ей понеслось разумное предупреждение брата не горячиться, но к нему не прислушались и напрасно - после случайного неловкого движения дочь Командора споткнулась и, чтобы не покатиться кувырком, была вынуждена упасть на одно колено, а руками пропахать по мягкой земле две глубокие борозды. В конце левой из них испачканные пальцы молодой женщины вдруг накрыла чья-то чужая ладонь - тяжелая и страшно холодная...
Истошный визг Эльзы начался с такой высокой ноты, что тут же и прервался. Однако и этого вполне хватило - к ней бросились стремглав сразу со всех сторон. "Истинная сила" Мстислава помогла ему в считанные секунды подоспеть первым, а Йоркова, напротив, подошла последней, ибо оставила торопливость, как только увидела вскочившую на ноги мисс фон Хетцен перемазанной грязью, но целой и невредимой. Ее паническому состоянию Злата поначалу не придала значения и даже пробурчала себе под нос презрительное слово, о чем скоро пожалела. Особенно после взгляда на сильнейшего воина Династии, медленно осенявшего себя широким крестом.
В высокой, еще влажной от утренней росы траве лежал, неестественно запрокинув голову, мертвый витязь Адриан. Из его глазницы уродливым черным наростом торчала рукоять обоюдоострого ножа...
3. Ультиматум
...Примерно около четырех часов пополудни проголодавшемуся господину Командору до чертиков надоело слышать по переговорному устройству торопливое Романово: "Все нормально, сейчас возвращаемся...", и он собственноручно принялся готовить на природе что-то среднее между обедом и ужином. Подготовка заключалась в расстановке на новой хрустящей скатерти чистой посуды и разработке для старенького станционного синтезатора программы ускоренного стряпанья выбранных горячих блюд, холодных закусок и сладкого (напитки разной степени крепости и вообще без оной остались в изобилии еще с утра). Когда мастерски составленное меню было готово к набору, Густав фон Хетцен очень вовремя вспомнил о недавно прибывшем госте и его особых гастрономических вкусах. Пришлось внести незначительные изменения в подборку салатов, увеличив ассортимент чисто вегетарианских.
К приятному удивлению папы любимый сын в точности выполнил последнее обещание, и в начале шестого гравикатера вернулись в целости и сохранности вместе с пассажирами, настроение которых - увы - было далеко от радостного. Десантники устрашали своей угрюмостью, а на несчастного Романа вообще не стоило смотреть - рухнула его тайная мечта-фантазия стать спасителем хотя бы одной из понравившихся ему девушек. Отправляясь на поиски, он умом понимал слабость этой заманчивой надежды и все же сейчас переживал тяжелую внутреннюю трагедию. А одинаково неожиданное и туманное заверение Йорковой, что одна из его симпатий через три часа выйдет в вечерний эфир, было воспринято лишь с тревожным недоумением.