После последних слов Фимочка вздохнул еще тяжелее, буркнул, что он все уже знает и надеется на мою благодарность только из врожденного упрямства, и пообещал сделать все, что удастся.
Теперь оставалось только ждать, разбираясь с текущими делами. Правда, долго этим заниматься мне не дали, потому что очень скоро в мой кабинет влетела Маринка с глазами филина:
— Оля, — громко зашептала она, — это они! Я сразу узнала!
— Кто они? — я подняла голову от своих бумаг и решила, что Маринкин разум не выдержал перегрузок.
— Я хотела спуститься вниз, а там на улице стоит черная машина, прямо у нашего входа, и из машины вышел самый натуральный гоблин и… и я, конечно же, скорее обратно.
— Прекрати, — не выдержала я. — Или это все-таки ты грохнула дедулю? Колись, я все знаю!
— Да ты что?! Я…
Договорить Маринке не дали, потому что в мой кабинет просунулась Ромкина голова:
— Марина, там тебя спрашивает мужик, он говорит, что он следователь из РОВД.
— Рома, — занудно произнесла я, — мало ли кто и что говорит, ты документы попроси, а потом и…
— Понял! — ответил Ромка и исчез.
Через минуту он аккуратно зашел в кабинет и тихонько прикрыл за собой дверь.
— Точно, следователь, настоящий! — прошептал он.
— Тогда приглашай, — ответила я и повернулась к Маринке: — А ты молчи, говорить буду я… Пока меня будут слушать, — добавила я тише.
Совершенно обреченно Маринка закивала головой и села на стул около окна.
Ромка распахнул дверь и вышел.
В кабинет зашел симпатичный молодой человек лет двадцати пяти, высокий, коротко стриженный шатен. Все в нем было бы хорошо, вот только выглядел он каким-то обреченно уставшим и глядел на этот мир с тоскливой безнадежностью. Мне даже стало его немного жалко.
Увидев нас с Маринкой, молодой человек представился:
— Следователь Фрунзенского РОВД Безносов Геннадий Юрьевич.
Теперь-то я понимаю постное выражение его лица. Если бы у меня была такая фамилия, то я или срочно вышла бы замуж, или повесилась, что почти одно и то же.
Безносов вопросительно смотрел на нас, но мы с Маринкой молчали, обе совершенно растерявшись.
Геннадий Юрьевич вздохнул и, обратясь почему-то ко мне, спросил:
— А вы Марина Широкова?
Я отрицательно мотнула головой и, пользуясь тем, что сидела в своем кресле, за своим столом, в своем кабинете, почувствовала себя неожиданно решительно и смело.
Кашлянув, я произнесла очень независимым тоном, который прозвучал, наверное, достаточно противно, но мне было все равно.
— Я — Бойкова Ольга Юрьевна, главный редактор данного издания. Вы что-то хотели? — поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, потому что и так было ясно, чего хочет этот блеклый юноша — Маринку утащить в узилище, сделала приглашающий жест рукой:
— Прошу вас, садитесь, пожалуйста.
Сев на стул для посетителей, Геннадий Юрьевич повернулся к Маринке, совершенно игнорируя мое присутствие.
— Следовательно, это вы Широкова Марина? — уточнил он.
Маринка молча кивнула и взглянула на меня.
— У меня к вам несколько вопросов, — все так же обращаясь к Маринке, сказал Безносов.
— Я могу узнать, что здесь происходит? — попробовала я перевести внимание гостя на свою начальствующую персону, но у меня это не получилось: Безносов даже не обернулся на мой голос.
Он достал из кармана пальто удостоверение и, положив его на стол, невероятно любезно поинтересовался у Маринки:
— Это случайно не ваше?
Маринка, вытянув шею, посмотрела на стол, а я просто взяла удостоверение в руки и раскрыла его.
Только сейчас Безносов соизволил обратить внимание на меня.
Я закрыла удостоверение и положила его на прежнее место.
Оно на самом деле было Маринкино, и я пока не знала даже, как реагировать на такой сюрприз.
Маринка встала со своего места, подошла и тоже посмотрела удостоверение.
Безносов молча ждал ответа на свой вопрос.
— Да, это мое, — растерянно пролепетала Маринка. — А откуда оно у вас? А, поняла! Я его где-то выронила!
— И где же вы его выронили? — ласково спросил Безносов.
— Не помню, — пожав плечами, ответила Маринка. — Да где угодно могла. На улице, в магазине…
— Не помните, значит, — Безносов покачал головой, продолжая изображать сильнейшее огорчение, и тихо спросил: — А вы про сокрытие фактов что-нибудь слыхали?
Маринка быстро-быстро заморгала глазами и совершенно невнятно пролепетала: