На улице было уже достаточно светло, что говорило о том, что из-за этого коварного Виталика я непростительно проспала, но, ко всему прочему, еще и надрывался мой сотовый.
«Черт, — выругалась я про себя, — ну кому так приспичило? Неужели это Виталик уже соскучился?» — думала я, подбирая с пола трубку. Из соседней комнаты тут же показалась взлохмаченная голова Маринки. Она из-за обиды на мое поведение решила лечь не со мной, думая, что от этого мне будет хуже.
— Оль, — зашептала Маринка, — это, наверное, меня. Дай мне трубку.
— Подождешь, — процедила я, — иногда и мне тоже звонят по этому телефону….
Даже если это Виталик, трубку сразу она у меня не получит.
Но это оказался не Виталик.
Глава 2
— Алло, — все еще сонным голосом сказала я, не обращая внимания на шествующую ко мне Маринку.
— Короче, слушай сюда, — услышала я в трубке совершенно незнакомый хамский мужской голос. — Пока предупреждение: вы, Ольга Юрьевна, все-таки типа привлекательная женщина…
— Что значит «все-таки»… — начала было возмущаться я, но слова почему-то застряли у меня в горле, а мужчина между тем продолжал:
— …а то ведь, если такое чудо природы исчезнет, случайно, например, кислотой смоется, то, я думаю, общество понесет огромную утрату, а уж о газетке вашей и говорить не стоит. Так что пишите про науку и искусство, а больше… — на последнем слове мужчина сделал ударение, — …больше совать свой чудный носик никуда не следует. Все понятно? Ах, да, и передайте это вашей подруге, она у вас тоже ничего… Пока!..
Звонивший не стал дожидаться моего ответа, а просто положил трубку.
Услышав гудки, я внимательно посмотрела на трубку, будто она могла мне что-то рассказать, и перевела удивленный взгляд на Маринку.
— Что? — испуганно округлив глаза, почему-то шепотом спросила та и схватилась за грудь. — Что-нибудь с Виталиком?
Именно последние слова привели меня в чувство, и я едва не кинула телефоном в побледневшую подругу.
— Да кому сдался твой Виталик?! — с чувством ответила я.
Нет, влюбленная женщина выглядит все-таки ужасно глупой. Я, например, совершенно не хочу становиться такой. По крайней мере ради Виталика.
— А кто же тогда звонил? — раз речь не шла о ее Виталике, к Маринке сразу вернулось ее природное азартное любопытство. И личико даже порозовело, и глазки заблестели.
— Не знаю, — честно призналась я, — но этот «некто» очень хотел, чтобы я никуда не лезла.
— Что значит — никуда? А что, ты разве куда-нибудь лезешь? — наивно поинтересовалась Маринка и села рядом со мною на диван.
— Да вроде как и нет, — в тон ей ответила я. — А если серьезно, то мне пообещали, что обо мне будут скорбеть миллионы… Факт сам по себе очень заманчивый, но, на мой взгляд, довольно преждевременный.
— Хоть ты и вредная, но я тоже так считаю, — согласилась со мной Маринка.
— Тебе, кстати, тоже велено передать, чтобы писала только о науке.
Маринка осторожно хмыкнула:
— И все?
Я не совсем поняла ее вопрос: «все» — это значит только о науке, или «все» — это значит, что больше ничего не передавали, но уточнять я не стала, а только добавила:
— Сказали, что ты тоже ничего.
— Нахалы! — возмущенно фыркнула она, проследовав в ванную, а я констатировала факт, что умываться мне сегодня придется не скоро, зато есть время поразмышлять над звонком.
Но Маринка вышла из ванной довольно быстро и сразу по-деловому прошмыгнула в кухню: наверное, решила готовиться к семейной жизни. В любом случае путь в ванную был свободен, и это меня уже порадовало.
Наскоро приняв душ — из кухни уже доносился запах кофе, — я побежала одеваться. Если верить нашим синоптикам, то у нас за окном ожидается потепление, следовательно, одеваться надо тоже потеплее, иначе существует вероятность совсем замерзнуть в пути, пока будешь ждать того самого обещанного потепления, а если еще вспомнить, что обещанного ждут… в общем, вы в курсе, сколько до него дожить еще надо.