Выбора не было - одноствольное помповое ружье и смятая коробка с патронами под ним. К счастью, это было оружие, которое я уже обсуждала с Сандрой. Поскольку нас держали в плену на ферме, мы решили, что это одно из наиболее вероятных оружий. Я зарядила его патронами до отказа; их понадобилось шесть штук.
Медленно, как только могла, я передернула затвор. Я сняла ружье с предохранителя, как она мне и сказала. Очевидно, она дала мне отличные инструкции. Я была в восторге от того, что все оказалось так просто, как она объяснила. Оставалось надеяться, что она сможет насладиться плодами нашего труда, надеяться, что Неряха не узнал, что она еще жива...
На мгновение мне показалось, что я попала в фильм. Tолько в фильмах никто не бегал голым с оружием, по крайней мере, не в тех фильмах, которые я себе представляла. Как только я снова оказалась у лестницы, послышалось нарастающее хрюканье. Это было похоже на то, как возбужденная горилла бьется о что-то и пыхтит. Это был не тот звук, на который я бы решилась при любых других обстоятельствах.
Звук по-прежнему доносился из спальни за лестницей. Сквозь затемненные окна в темную комнату проникал крошечный лучик света. Я следила за тем, как моя тень пляшет по стенам, чтобы не отвлекать его от того, что он делает на кровати. Я старалась держать оружие ровно, но руки слегка подрагивали. Когда я подошла ближе, ракурс изменился, и я смогла разглядеть разворачивавшееся передо мной зрелище.
Первое, на что я обратила внимание - это задница Неряхи: она была настолько массивной, что не заметить ее было невозможно. На ней было больше язв, чем на ядерном полигоне, и соответствующие язвы и мозоли, как будто кто-то решил в ней пожить. Пот блестел на нем между копнами вьющихся, отросших волос. Его маленький член, едва твердый, жалко проскальзывал внутрь и наружу из извивающегося влагалища Сандры.
Проникновение почти полностью заслонялось аномальным наростом, который выглядел слишком внушительным, чтобы быть его мошонкой. Она больше походила на гигантскую опухоль или скопление кист, чем на яйца. Она была настолько велика, что каждый раз, когда он качал в нее воздух, ему приходилось тратить силы на то, чтобы тащить натертую мошонку по грязным простыням.
Я поняла, что это она, по губам: они были еще пришиты, но раздвигались так агрессивно, что смотреть было тяжело. Неряха выбрал миссионерскую позу и, наклонившись немного вперед, я отчетливо видела обе ее интимные части. Раздраженная, неестественно прикрепленная плоть начала ослабевать и открываться. Похоже, что долго она не продержится.
Меня поразило, как убедительно Сандра притворилась мертвой. Мне хотелось как можно скорее прекратить ее мучения. Единственное, что меня беспокоило, - это то, что ружье, которое у меня было, было не очень точным, как она мне сказала. Из дробовика обычно стреляют, и я боялась, что по неопытности могу ранить Сандру, пытаясь спасти положение, или еще хуже...
Я решила, что лучше всего будет пригнуться и подкрасться сзади как можно ближе, чтобы он меня не заметил. Казалось, он был одержим моментом и тем прожорливым удовольствием, которое доставляла ему эта атака. Оказавшись позади него, я могла бы встать под углом и не допустить выстрела в сторону Сандры.
Первый свой шаг я услышала, а вот хрюкающая машина, видимо, нет. Еще через несколько шагов я оказалась почти у него за спиной. Почувствовав, что нахожусь достаточно близко, я выпрямила ружье так, чтобы, как мне казалось, оно могло пробить ему шею и голову, не причинив вреда Сандре. Как же я ошибалась...
Если бы - а в тот момент это не казалось большим "если" - все продолжали действовать как прежде, план сработал бы идеально. Но, видимо, Бог любит лимонад, потому что в тот момент, когда мой палец потянулся к спусковому крючку, Сандра вскочила с матраса. Она вытащила из ушного отверстия окровавленную заточенную кость и вогнала белый полированный наконечник в глаз Неряхи. Багровый поток хлынул по его лицу, и он закричал.
Его массивное, обмякшее тело упало на меня спиной вперед, когда произошел выстрел. Но когда выстрел прогремел, он был не перед лицом Неряхи, а перед лицом Сандры. Как будто за последние несколько недель ее голове и так не хватало испытаний, а тут еще и это. От такого катастрофического удара уже не было возврата. Вся верхняя и нижняя челюсти отлетели от черепа и разлетелись по стене.
Левый глаз также отсутствовал, но то, что для нее все кончено, подтвердилось, когда я посмотрела на ее шею. Все ткани и большая часть позвоночника исчезли, оставив зияющую дыру. Непропорционально большая плоть выглядела так, словно ее разъедала кислота. Несколько секунд она оставалась в сидячем положении, прежде чем ее позвоночник сломался, а голова откинулась назад за правое плечо. Я почувствовал мгновенное сожаление и страх, сменившиеся тошнотворной завистью. По крайней мере, ее мучения закончились. У меня же они, похоже, только начинались.
Дробовик упал на землю, когда на меня навалилась обмякшая фигура Неряхи. Он вырвал кость из глазницы и, по неосторожности, глазное яблоко. Оно сидело, как фрикаделька на конце погнутой вилки. Он проявлял редкие эмоции. За все те мгновения, когда я видела, как он творит бесчинства, он никогда не казался злым, просто злым. Его гнев был настоящим, когда он закричал и начал без устали колотить по моему и без того искаженному лицу.
Как в развратном повторе, я снова оказалась на краю темноты, то ускользая, то теряя сознание. Его капли продолжали падать на меня. Когда его кровь и пенящаяся слюна хлынули на мое опустошенное лицо, все вокруг потемнело.
БЛЮЗ НА СКОТНОМ ДВОРЕ
Когда я очнулась, трудно было понять, где я нахожусь. Из-за того, что здание, в котором я находилась, простиралось вверх, оно было похоже на церковь. Это мои похороны? - спросила я себя, немного взволнованная этой идеей.
Я почувствовала легкую шершавость на своей коже и только потом поняла, что лежу на куче сена. Мое новое подозрение подтвердилось, когда я повернула голову и увидела у стены позади себя набор инструментов. Повернувшись в другую сторону, я заметила, что тоже не одна.
Рядом со мной лежала груда трупов, все они были мертвыми женщинами. Каждая из них была обезображена, изуродована и имела свой собственный, неповторимый почерк. Все мы были заперты в огромном четырехугольнике из стальных прутьев, похожем на клетку, в которой Барнум и Бейли[5] держат животных. Когда я приподнялась, это было труднее, чем обычно, и я почувствовала звон металла. Я увидела несколько футов нелепой толстой цепи, прикрепленной к колышку в земле. Другой конец был прикручен к стальному ошейнику, который был неудобно затянут на моей шее.
Внутри сарай больше походил на небольшой завод. Я не увидела ни животных, ни типичных вещей, которые должны быть в амбаре. Я слышала гогот птиц, как и в прошлый свой приезд, но их нигде не было видно.
Я обратила внимание на небольшой бумбокс с вращающейся внутри кассетой. Там стояли два массивных прозрачных чана, которые, похоже, кипели, о чем свидетельствовал густой пар, и три поменьше - с крышками. Вода была коричнево-красного цвета, и в ней виднелись очертания плавающих тел.
Неряха стоял на дальнем краю одного из чанов спиной ко мне. Перед ним стоял большой стол и массивная стальная конструкция. Над ним вращались дьявольские лезвия, готовые перерубить и искромсать все, с чем они соприкоснутся.