Орлову предстояло возглавить русскую делегацию на переговорах в Фокшанах по заключению мирного договара с побежденной Турцией. Взяв карету, он медленно проехал по городским улицам, залитым безлунным сиянием. Орлов нервничал — так было всегда, когда приходилось надолго оставлять Петербург. Его сосал червячок сомнения: останется ли верна ему императрица? Не приласкает ли ее любвеобильное сердце другого? Чувство неуверенности возникало всякий раз в подобных случаях, но сейчас оно было необычайно жгучим. Может, поэтому на другой день, прощаясь с императрицей, он не удержался, сказал:
— Гляди, матушка, не забалуй тута…
Карие, с синеватым отблеском глаза императрицы загорелись притворным гневом:
— Полагаю, милый, что более чем за десятилетнюю дружбу ты имел достаточно доказательств моей верности.
— Энто я так, матушка, на всякий случай, — попытался смягчить свое подозрение первый фаворит, вознесенный Екатериной II на головокружительную высоту и поставленный в ранг государственных деятелей первой величины.
Фаворит хорошо знал любовный нрав императрицы, которая еще при покойном муже Петре III была очень далека от супружеской верности. Он уже давно заметил, что с годами любовная страсть Екатерины не убывала. Екатерина не была красавицей, но обладала особым даром привлекать мужчин. Сама она об этом говорила: «Сказать по правде, я никогда не считала себя чрезвычайно красивой, но нравлюсь и думаю, что в этом моя сила». Среднего роста, полная, с красивой осанкой и высокой грудью, она гордо носила голову, украшенную густыми каштановыми волосами. Из-под темных бровей блестели карие, чуть-чуть выпуклые глаза.
Орлов имел основание не верить Екатерине. Один из лучших знатоков екатерининского правления Барсуков так характеризовал ее: «Ложь была главным орудием царицы; с раннего детства до глубокой старости она пользовалась этим орудием, владея им, как виртуоз, и обманывала родителей, гувернантку, мужа, любовников, подданных, иностранцев, современников и потомков». При Екатерине каждый крестьянин стал нищим без куска хлеба. Не отличался порядочностью и первый фаворит. Наглядно это обнаружилось после смерти императрицы Елизаветы. Тогда офицеру Хвостову было поручено произвести опись гардероба покойной, в котором одних платьев было пятнадцать тысяч! Во время описи из апартаментов императрицы исчезли драгоценности на двести тысяч рублей. Хвостова арестовали. Екатерина нисколько не удивилась, когда некоторое время спустя узнала, что драгоценности оказались у одной из многочисленных любовниц Орлова.
В канун отъезда Орлов долго наставлял приближенного ему царедворца, а в конце вручил ему кругленькую сумму, сказал:
— Гляди в оба. Если что — немедля дай мне знать в Фокшаны. Да смотри, будь осторожен, а то к Шешковскому попадешь.
При упоминании фамилии Шешковского слуга вздрогнул, перекрестился, тихо сказал:
— Не приведи господь.
Шешковский возглавлял тайную экспедицию, которую учредила императрица, отменив тайную канцелярию. Сыскных дел мастер Шешковский имел «особый дар до точности доводить трудные разбирательства», в его кабинете, увешанном сплошь иконами, было кресло, на которое он любезно усаживал свою жертву, и кресло тотчас опускалось вниз, на поверхности оставалась только голова обреченного. Молодчики внизу знали, как «обработать» гостя, которого хозяин кабинета в это время вроде бы не замечал, хотя тот исходил воплями. Даже некоторые великосветские дамы за сплетни отведали кнут Шешковского, после чего прикусили языки.
Фаворит не боялся измены императрицы, нет. Ему страшно было оказаться у разбитого корыта, потерять могущество и славу, — он уже не только успел вкусить их прелесть, но и основательно к ним привык.
Он боялся, что императрица может поступить с ним подобно самке паука, которая съедает самца сразу после оплодотворения. Извела же она своего мужа Петра III.
Однако переживал фаворит напрасно. Могущественная императрица, как потом оказалось, к своим бывшим любовникам оставалась не только снисходительной, но и проявляла о них трогательную заботу, награждая чинами, крупными суммами денег, жалуя им, как и своим сановникам, поместья или огромные наделы земли с людом, живущим на ней, увеличивая тем самым число крепостных крестьян.
Дорога от Петербурга до Фокшан была трудной: прошедшие накануне обильные дожди расквасили ее, и экипажи буквально утопали в грязи. У Орлова было достаточно времени для размышлений и воспоминаний. На крыльях воспоминаний он ушел в прошлое.