========== Глава 1. Побег. ==========
«Чутье побудило ее поднять руку и коснуться пальцами его щеки. Она не видела его в темноте, но чувствовала липкость крови и что-то другое, не кровь, хотя и мокрое.
– Пташка, – проскрежетал он, как сталь о камень, и встал. Санса услышала треск разрываемой ткани и удаляющиеся шаги.
Отважившись наконец слезть с кровати, она поняла, что осталась одна. На полу валялся белый плащ Пса, скомканный, покрытый копотью и кровью…»*
Санса схватила его и прижала к груди. В воздухе стоял густой запах гари и… смерти. Ей подумалось, что смертью здесь пахло все: выщербленные каменные стены, мебель, самые новые платья. Из горла вырвался то ли всхлип, то ли стон. Она метнулась к двери.
Лишь бы догнать… Успеть…
Подол тяжелого платья шуршал, стелясь по каменным ступеням. Дым факелов ел глаза.
- Это последние мои слезы, которые увидит проклятая Королевская Гавань, - словно заклинание повторяла она.
В замке стоял гул, слышны были звуки множества голосов. Снизу доносился жадный лязг мечей.
Санса споткнулась и вскрикнула от неожиданности. Чьи-то сильные руки схватили ее, не давая упасть и разбить в кровь колени. Она исступленно прижимала к груди грязный кусок шерстяной ткани, недавно гордо именовавшийся белым плащом, с ужасом поднимая глаза. Сандор крепко сжимал ее плечи.
- Я хочу уйти. Возьмите меня с собой, - прошептала она.
Пес кивнул и подхватил ее на руки. На один короткий миг он прижался щекой к ее щеке. Она доверчиво обвила его шею свободной рукой и уткнулась в грудь, вдыхая запах потертой кожи дублета и стали.
Внизу неистово полыхали пожары. Багровое зарево жадно лизало древние стены. Войско Станниса захлебнулось в своей же горячей крови. Кое-где шла еще битва, а мародеры уже опустошали карманы мертвых - своих и чужих. Ударил колокол – сначала робко, а потом все громче и громче, к нему присоединились другие, оповещая об отбитой атаке. Королевская Гавань устояла. На этот раз.
Неведомый бил копытом землю, фыркал и злобно косился из-под длинной челки. Пес ударил его пятками по бокам и тот ринулся вперед. Санса, укутанная в плащ и сидевшая сзади, мертвой хваткой вцепилась в мужчину. Поднятые ворота Красной Крепости они миновали без преград – стражники прыснули в стороны, когда Неведомый чуть не втоптал одного из них в камни мостовой. У городских ворот Клиган убил двоих Золотых Плащей, которые попытались преградить им путь. Один из воинов в мгновение ока лишился головы, и она покатилась, подпрыгивая в грязи; второй упал, разрубленный от ключицы до пояса, воистину чудовищным ударом меча. Сколько силы было в руке сжимавшей его рукоять, ведали только Семеро. Стражники, решив сохранить свои жизни, с проклятиями пропустили беглецов.
Огромный черный жеребец летел стрелой вдоль берега, взрывая копытами влажную землю. Волны шумели, разбиваясь о береговые камни. А над Гаванью, жадно проглотившей этой ночью множество человеческих жизней, вставало рассветное солнце, темно-серое небо окрасилось красным и розовым.
Санса рыдала в три ручья, уткнувшись в широкую спину Клигана. В мучениях умирала милая девочка, что любила баллады о любви и доблестных рыцарях, пиры и наряды. Девочка, которая бы никогда не посмотрела в сторону уродливого телохранителя короля, презиравшего рыцарство, убившего рыжего Мику… Только одно она теперь знала наверняка – слишком уж быстро сжималась золотая клетка, больно раня отравленными шипами и сжалась бы вовсе, убив ее, как отца и, быть может, сестру. Только Пес мог вырвать ее из жестоких львиных объятий, и он это сделал, когда уже не оставалось надежды.
Неведомый скакал целый день. Санса безумно устала после бессонной ночи. Эйфория от вновь обретенной свободы быстро прошла, и под сердцем зародился тугой комок серого липкого страха. Девушка несколько раз окликала своего спасителя по имени, но он молчал и был незыблем, словно ледяная Стена. Она вверяла себя в руки человека, носившего дурную славу, отринувшего рыцарские обеты… Усилием воли Санса заставляла себя вспоминать, что он был добр к ней все это время, если неуклюжую, грубую заботу можно считать добротой. Что двигало его черной душой, когда он оберегал ее в кромешном аду, было девушке неизвестно.
«Пес укрыл меня плащом, когда Джоффри приказал сиру Блаунту избить меня и раздеть, вытирал мою кровь. Он спас меня во время бунта, когда надежды выжить не было вовсе… »
Память услужливо подкидывала ей все новые и новые отрывки из недавнего прошлого.
От усталости и страха, Санса не заметила, как они оказались на узкой лесной дороге. Неведомый перешел на легкую рысь, а затем, и на шаг. Копыта чавкали в размытой грязи. Клиган потянул поводья и свернул в лес. Воздух здесь был влажным, но удивительно свежим. После вони Королевской Гавани, он казался сродни нектару. Санса совсем забыла, что он может быть таким.
Отъехав далеко от дороги, мужчина остановил коня, спешился сам и помог слезть девушке. Та шарахнулась от его грубых рук, как только ноги коснулись земли. Пес поморщился, словно от пощечины, но не проронил ни слова. Санса стояла, прижавшись спиной к стволу молодого чардрева, неизвестно как выжившего в этих краях, но ноги затекли от долгой езды, и скоро она опустилась на мягкий влажный мох. Сандор не обращал на нее ни малейшего внимания. Он расседлал коня, вычистил блестевшую от пота спину и, порывшись в тугих седельных сумках, нашел немного овса. Зверь, славившийся на всю Гавань своим злобным нравом, тыкался мордой в мозолистые руки мужчины, словно игривый щенок.
В лесу становилось все прохладнее, и девушка дрожала от холода.
Сандор ухмыльнулся, и от этого его лицо стало еще уродливее.
- Миледи замерзла? Не желаете ли обратно под бочок к молодому королю?
Это были первые его слова за весь день, и Санса вздрогнула от неожиданности.
- Нет, сир. Я бы не вернулась туда, даже если бы сейчас наступила зима, - прошептала она, плотнее кутаясь в плащ.
- Я не сир! – рявкнул он.
В эту короткую фразу было выплеснуто столько злобы, что девушка отпрянула, но он не двинулся к ней, а чертыхаясь, пошел собирать ветки для костра. Скоро он свалил целый ворох отсыревшего хвороста почти к ее ногам и попытался развести огонь. Беглянке привиделось - тень страха мелькнула в его глазах, когда язычок пламени лизнул тонкую кору. Костер сначала больше дымил, но потом взялся с тихим довольным треском. Санса протянула к огню озябшие руки.
- Куда вы отвезете меня? - спросила девушка, набравшись, наконец, смелости.
- Конечно к брату с матерью, пусть они с тобой и нянчатся в Риверране, - раздраженно ответил Пес.
- Я очень рада этому,- облегченно вздохнула она.
Из седельных сумок были скоро извлечены два тонких шерстяных одеяла, и Сандор соорудил жалкие постели – одну поближе к огню, между двух разлапистых елей – для нее, и вторую с другой стороны подальше от огня – для себя. Нашелся у него и хлеб, правда, черствый и кошмарная жесткая солонина. Санса, вчера еще евшая за богатым королевским столом, теперь равнодушно грызла безвкусную черствую корку. Есть совсем не хотелось, но она справедливо решила, что нужно сохранить силы.
Быстро сгущались синие, удивительно холодные для этих мест, сумерки. Рваные клочья тумана путались в густых ветвях деревьев. Огонь отгонял смутные тени. Или рождал их – это как посмотреть.
Девушка завернулась в одеяло поверх истрепанного плаща и попыталась уснуть. Пес же сидел, прислонившись к дереву спиной, и опорожнял порядочный мех с вином.
«Что может взбрести в его пьяную голову?» - неприязненно думала Санса. – «Но - он же должен понимать свою выгоду. Король Севера сделает его лордом в награду за мое спасение!»
- Спой мне еще, пташка, - в тишине хриплый голос прозвучал глухо. – Скоро ты будешь петь для своего брата, а мне не останется ничего, - последние слова были сказаны злым шепотом, но она их услышала.
Санса хотела спеть балладу про Храброго Мирра.
- Не хочу ничего слышать про тупых рыцарей, - грубо оборвал ее Пес.
И она запела другую, голос предательски дрожал:
Когда растает последний лёд,