- Я всяко не тот, кто… - Седьмое Пекло! Как он это все ненавидел! Напиться хотелось просто нестерпимо. – Не тот с кем ты будешь счастлива.
Она отвела глаза.
Так было лучше. Легче лгать, не видя, каким жалким и растерянным стал ее взгляд. «Товар, знаешь ли, имеет свойство падать в цене…» Если слухи об их связи добавятся к тем, что уже были… Она не сможет выйти замуж за какого-нибудь лорда. Сердце сжалось от ревности, гнев подступил к горлу. Биться головой о стену хотелось так же сильно, как и выпить. Он хотел было убрать руку, но она сжала его ладонь и вновь подняла ресницы. На него смотрела совсем не та маленькая девочка, которую он украл из Королевской Гавани и защищал от всего взбесившегося проклятого мира.
- Ты нужен мне, - торопливо и даже отчаянно.
На него навалилось столько ощущений, что он запаниковал.
- Ты сама не знаешь, что тебе нужно, - Пес вымученно усмехнулся. Теперь у него словно чего-то не хватало в груди. Там теперь всегда будет не хватать чего-то… – Семеро! Да что же с тобой не так?! Почему из всех?..
Она словно не слышала:
- То, что ты делал вчера. Я хочу, чтобы ты сделал это снова.
Лучше бы ударила, накричала и выгнала. Низкий грубый рык вырвался из его горла.
- Ради Семерых, пташка!..
- Для меня ты единственный.
Эти слова превратили его в обуглившуюся глыбу.
Минуты превращались в часы, дни, десятилетия, века… Она поняла, что он не двинется с места и сама потянулась к нему. Его губы были удивительно мягкими, там, где их не исковеркал грубый шрам от ожога. Она умышленно снова и снова возвращалась к этому месту, для верности положив ладошку на его изуродованную щеку, чтобы уверить его в том, что, даже если он до сих пор этого не понял, шрамы не имеют для нее никакого значения. Клиган не отвечал на поцелуй, но и не отстранялся. Санса выдернула руку из его слишком сильно сжавшихся пальцев, но только для того, чтобы опустить ладошки ему на плечи. А потом это произошло: он ответил на поцелуй, но не так, как это бывало раньше. Он не был грубым, и нежная ласка удивила и тронула ее. Девушка чувствовала, что желание разгорается в его огромном теле, несет с собой жар. Ей хотелось… хотелось вновь почувствовать свою власть над ним.
Сандор нашел в себе силы оторваться от ее губ, он отстранился, вглядываясь в лицо пташки. Она так смотрела на него. За этот взгляд можно было убить кого угодно. Убивать снова и снова… Глупая девчонка – единственная, кто смог пробиться сквозь глухую стену его вечного гнева. Уже за одно это стоило бы вечно быть послушным псом у ее ног, как в глупых песнях, которые она так любила. Он мысленно обругал себя последними словами. Это слегка отрезвило мысли. Но ненадолго. Ровно до того мгновения, пока девушка не раздвинула коленки, неловко поерзала на кресле, двигаясь к нему, и не потянула его на себя за плечи. Теперь он ни за что бы не поверил, что Санса не понимает, что делает. Все благие намерения рассыпались прахом, сгорели и были похоронены под подолом ее сорочки. Он хотел тех чувств, которые она в нем вызывала, безумно хотел ее тело. Он сжал руками ее бедра, устраиваясь между ними, пытаясь придвинуться как можно ближе. Просто быть ближе.
Санса остро чувствовала его сквозь одежду в том месте, где он вжимался в ее обнаженное тело – там, между раздвинутых ног. Истома… Сладкая, тягучая истома мучительно разливалась внизу живота. Кожа пылала. Сердце глухо билось в груди. Когда Сандор провел ладонями по ее плечам, стягивая рубашку, ее руки уже лихорадочно дергали завязки его штанов.
Пес стянул через голову шерстяную тунику.
Санса справилась с завязками и прикоснулась к его тяжелому напряженному члену, но тут же отдернула руку. Невозможно было поверить, что вчера он мог в ней поместиться.
Пес застонал сквозь зубы – низкий рокот, родившийся в глубине его груди, отдавался в ней эхом. Руки сами двинулись по животу пташки, сминая тонкую ткань сорочки. На лице девушки смешались страх и желание. Она боялась, но хотела его, несмотря на то, что вчера он был груб и причинил ей боль. Он легонько толкнул Сансу, заставляя откинуться спиной на спинку кресла. Она была ослепительно красивой – маленькие округлые груди, плоский живот под тонкой тканью сорочки, белоснежные, разведенные в стороны ножки. Пальцы сами потянулись туда.
Санса вздрогнула и напряглась, ожидая боли, когда почувствовала его пальцы внутри.
Пес сдавленно зарычал. Ласковым быть снова не получалось. После нескольких движений, он вытащил дрожащие пальцы.
Санса выдохнула его имя, когда он чуть приподнял ее бедра и вошел в нее, соединяя их тела. Девушка дышала глубоко и часто, неосознанно выгибалась назад, прижимаясь сильнее, тянула Клигана за плечи, заставляя склоняться над ней. В мире не осталось ничего для нее кроме этих изнурительных рваных движений, ощущения его напряженных плеч под ладонями, ее стонов, стонов Клигана, спазмов, заставляющих сжимать его в себе и размытой радуги перед зажмуренными глазами…
Она словно бы вынырнула из омута, когда Клиган прижался лбом к ее лбу, повторяя ее имя. Все мысли вдруг вернулись к ней, и ни разу за сегодняшний день они не были столь ясными. Санса поняла, что не хочет ждать, что же решит ее венценосный брат.
Через некоторое время, когда Пес сидел перед ней на полу, прислонившись спиной к кровати, видимо, смирившись с тем, что им друг от друга никуда не деться, она решилась.
- Сандор?
Клиган видел, как румянец тронул ее бледные щеки. Девчонка смущалась!.. Старые и Новые Боги! Она не смущалась, когда просила его о близости!..
- Что, пташка? – он попытался говорить мягко, но голос предательски сорвался.
- Если бы… - Санса замолчала, подбирая слова.
Он машинально потер грудь рукой, словно бы она заболела. Ему подумалось, что пташка сыта по горло его грубостью и скорее всего сейчас попросит его убраться, просто не знает, как. Он решил облегчить ей задачу.
- Санса, - её имя звонко и вкусно перекатилось на языке.
Девушка покачала головой, заставляя его замолчать.
- Если бы я… Если бы мне… пришлось уехать отсюда. Ты бы поехал… со мной? Был бы рядом со мной?
Он подавился тем, что хотел сказать еще минуту назад. Глупая птичка щебетала что-то совсем ненормальное. Вместо того, чтобы гнать его и вслух жалеть о том, что он разрушает ее жизнь, она просила его всегда быть рядом.
В полумраке комнаты Санса не видела его глаз. Она встала из кресла, сорочка, болтавшаяся на поясе, стекла по ее ногам и осталась лежать на полу. Девушка переступила через ненужный кусок ткани, подошла к Псу и села рядом.
- Так что бы ты сказал, если бы я попросила…
Пес втянул воздух сквозь зубы. Все было не здесь и не с ним. То же самое он чувствовал, когда заявился к ней в Королевской Гавани, после битвы, грязный и пьяный. И приставил кинжал к ее горлу, а она потом догнала его и согласилась бежать.
Седьмое пекло! Все, чего бы ты ни попросила!.. Всегда!..
- Айе, пташка. Я не отказываюсь от своих слов. Я всегда буду рядом с тобой, и никто не посмеет сделать тебе больно, - сказал он, протягивая руку и сжимая ее холодную ладошку.
Боги! Она была ледяная! Он стащил покрывало с кровати и завернул ее, перетянул к себе на колени.
Некоторое время Санса сидела задумавшись, машинально поглаживая его руку, обнимающую ее за талию. Даже от этой простой ласки тепло разливалось в его груди.
- А если бы я попросила увезти меня отсюда? – она быстро глянула на него и отвела глаза.
Его губы растянулись в улыбке. Он не думал сейчас, что она говорит серьезно.
- Ну, у меня еще осталось то турнирное золото…
- Турнирное? Золото? – нахмурилась Санса. – Какой турнир?..
- В честь твоего отца. Ты помнишь? – сказал он мягко.
Она закусила губу и чуть сильнее сжала его руку.
- Айе, пташка. Там достаточно, чтобы купить тебе замок, - он продолжал улыбаться, как идиот. – Очень маленький замок.
- Только очень далеко отсюда, - она повернулась к нему лицом и кивнула.
И тогда он понял, что она говорит всерьез.
Конец?..
* - Буря мечей 2.