— И в чем же меня обвиняют? В плохой работе?
— Хуже. В злоупотреблении своим служебным положением, — недобро усмехнулся секретарь парткома. — А конкретно — в самоназначении премии.
— Что за чепуха? Какое такое «самоназначение»? — недоуменно посмотрел на него Артём. — Вы же знаете, что суммы премий определяются коллективно представителями администрации и общественных организаций. От руководства у нас этим занимается мой заместитель. А премирует своим приказом начальник института.
— А ты, выходит, стоишь в сторонке и только наблюдаешь? — ехидно заметил Чернецов. — Кто тебе поверит? И почему тогда у тебя такие крупные премии?
— Разумеется, я не стою в стороне. Прежде, чем завизировать проект приказа, даю замечания. Но только не по своей премии! — парировал Артём. — Думаю, мои премии назначались не без вашего участия, и партком мог их уменьшить. Кстати, другим начальникам отделений премии давались и побольше.
Это было правдой. Чернецов помрачнел и сухо бросил:
— Ладно, можешь идти. Я тебя пригласил, чтобы предупредить о поступившей жалобе. Комиссия разберется.
«Не думаю, что твоим подручным удастся «подтвердить факты», но нервы мне потреплете изрядно», — уходя от него, тоскливо думал Артём.
Подошло лето, но несмотря на объявленную Артёму войну, Чернецов и его сподвижники активных действий не предпринимали. Скорее всего потому, что не хотели сесть в лужу с затеянной против него провокацией, так как потерпели уже одну неудачу, стараясь опорочить Максименко. Главный инженер показал себя таким знающим специалистом и искусным дипломатом, что, несмотря на «обработку» членов парткома сторонниками секретаря и Галь-чука, они не пошли на поводу у интриганов.
Николай не стал оправдываться, а сумел наглядно показать свои достижения и перспективы института при реализации своего проекта. На этом фоне мелкие придирки и недоказанные наветы казались ничтожными, и большинство не приняло их во внимание. Как ни старались подручные Чернецова провести решение о строгом выговоре, оно не прошло, и Максименко лишь «поставили на вид», ютребовав устранить упущения в работе.
— Ну, и хитрый же этот хохол! Сумел-таки показать товар лицом, и всех заворожил своей улыбкой. Будто не знал, что мы собрались устроить ему порку, — посетовал секретарь парткома в своем узком кругу. — Как скользкий налим вывернулся из рук! Придется пока оставить его в покое.
Об этом сообщил Артёму «источник» из числа доверенных лиц Чернецова. «Источником» Артём обзавелся в ожидании провокации. Этот же доброжелатель предупредил, что теперь наступит его очередь, но комиссия парткома пожалует к нему только после окончания летних отпусков.
— Никто не хочет сейчас заниматься этим делом. Все мечтают об отдыхе, — объяснил он Артёму. - Ну а потом — держись!
«Ну что ж, и мне надо хорошенько отдохнуть перед предстоящей баталией, — подумал Артём. — Надо бы забраться куда-нибудь подальше, чтобы не только отдохнуть, но и развлечься. На даче, в окружении сослуживцев, отвлечься от институтских забот не удастся».
Варя была этому только рада; в профкоме он раздобыл две путевки в Болгарию, на курорт «Слынчев бряг» под Варной.
По сравнению с горным рельефом и пышной растительностью Кавказа западное побережье Черного моря показалось им лишенным всякой красоты. Но песчаные пляжи были отличные, и сервис вполне европейский. Если на наших южных курортах вечером, кроме кино и единственного на всю округу ресторана, некуда было податься, то здесь развлечений было, хоть отбаляй.
— Вот где заботятся об отдыхающих! — восхищалась Варя. — Сколько разных увеселительных заведений, и даже казино есть. И все рестораны стилизованы. Ты только посмотри — «Пиратский корабль», «Ханский шатер»... Чего только не придумывают!
— Культура обслуживания на пляже особенно заметна, — согласился Артём. — Для всех хватает лежаков и зонтиков. Правда, за них надо заплатить, но стоит это совсем недорого — всего один лев.
— А вот немецкие туристы и этого платить не хотят, — со смехом заметила Варя, — и под наши зонтики пристраиваются. На халяву.
— Сюда ездит только немецкая беднота. И вообще, они — экономная нация, — не сдержал улыбки Артём. — Тем более, что под нашими зонтиками свободно. Большая часть группы, вместо пляжа, таскается по магазинам.
И правда, почти все советские туристы были озабочены шопингом и целый день проводили в беготне по магазинам. Было стыдно перед болгарами за свою нищую страну, поскольку хороших товаров им самим явно не хватало. Так, никто из их группы не смог купить там модный в то время кожаный пиджак. В итоге наши туристы, под презрительными взглядами продавцов, скупали всякое барахло, поскольку у них на родине и такого не было.