— Согласен. Горячиться не стоит, — сказал свое слово и Артём. — Решение парткома настолько противоречит фактам, что до собрания дело не дойдет. Подлец Чернецов добился, чего хотел. Пересудов в коллективе будет много, и они повредят не столько нам, сколько начальнику института. Ведь назначает премии своими приказами он, — Артём немного помолчал и добавил: — И несправедливого выговора мы не потерпим! Объективная комиссия, разумеется, его отменит и сделает негативные выводы о Чернецове. Но все равно это будет ударом по Цвет-ко и институту. Давайте, не будем торопиться!
Подрывная кампания, развернутая Чернецовым в коллективе института против Цветко, положила конец дружеской связи Артёма с Гальчуком. Однако, причиной их объяснения, поставившего все точки над «i>, явилась не эта интрига, а принципиальное расхождение по научной проблеме. На основе исследований Артём пришел к выводу о необходимости упразднить межремонтные ресурсы самолетов, а Гальчук был автором методики их установления.
— Знание практики ремонта самолетов и результаты научных работ убедили меня в том, что межремонтные ресурсы самолетов необоснованы, — высказал он Галь-чуку свое мнение. — Капитальные ремонты с назначенной периодичностью вредны как для экономики, так и для безопасности полетов.
— Считаешь, что они совсем не нужны? Боюсь, что тебя никто не поймет, — скептически усмехнулся Гальчук. — Экономическая выгода тут очевидна, но чем же капремонт вредит безопасности полетов? Он ведь дает возможность полностью проверить техническое состояние конструкции самолета!
— Даже полная разборка самолетов при капремонте не дает возможность проверить состояние важных элементов конструкции в труднодоступных местах, — объяснил Артём. — Для этого нужны методы неразрушающего контроля.
— Ты не ответил, чем вреден капитальный ремонт для безопасности полетов, — не без ехидства вопросил Гальчук. — По общему мнению, как раз, наоборот: он гарантирует ее в межремонтный период!
— А ты забыл, что будет с любой вещью, если ее распотрошить, а потом вновь восстановить в прежнем виде? — вопросом на вопрос ответил Артём. — Она же утрачивает свои качества, а иногда и приходит в негодность! Такая сложная конструкция, как самолет, после повторной сборки становится намного хуже. А многократные разборки делают ее опасной для эксплуатации, — немного поколебавшись, он открыл «ремонтные секреты»: — Разве не слышал, что из-за разгильдяйства рабочие нередко забывают в жизненно важных узлах конструкции инструмент и другие лишние предметы? А иногда плохо закручивают гайки, и качество заклепочных швов после переклепки значительно хуже.
— Советую выкинуть этот бред из головы. У тебя и без того хватает врагов. Никто не откажется от капремонта, — категорически заявил Гальчук. — Тем более, что нет других методов гарантировать безопасность полетов.
— Есть другие методы, и ты это знаешь. За границей уже отказались от капремонтов, и производят контроль опасных мест конструкции самолетов в процессе их эксплуатации.
Видя, что Гальчук взял в руки со стола бумаги, как бы давая этим понять, что уже тяготится разговором, он возмущенно добавил:
— Не думал я, Боря, что интересы кармана для тебя дороже развития авиации. Все ты отлично понимаешь, но тебе жаль терять такую кормушку, как премии за увеличение межремонтных ресурсов.
— Думай, как хочешь, но не смей вредить! — оторвавшись от бумаг, зло бросил Гальчук. — Иначе пострадаешь. Тебе уже давно светит выговор с занесением в личное дело.
Но эта откровенная угроза лишь подлила масла в огонь.
— Вот, значит, как? — от гнева у Артёма далее голос задрожал. — Ты думаешь, что на вас с Чернецовым управы нет? Не забывай: кто посеет ветер, тот пожнет бурю! Жаль только, что от этого пострадает институт.
«Делать нечего, придется снова обратиться к Лёле, — тоскливо подумал он, выйдя от Гальчука. — Только Семен Бандурский способен эффективно помочь. Он мне не откажет, так как правда на моей стороне. И одного его звонка в наш райком партии будет вполне достаточно».
Ожидания Артёма оправдались. Старшая сестра и ее муж были возмущены кознями, которые строит ему Чернецов, а Бандурский постарался его успокоить.
— Если этот интриган наберется наглости провести собрание, дай мне знать. Провокация очевидна. О «самоназначении» премии ие может быть и речи, так как она тебе назначена приказом начальника. И не сомневайся, твоему секретарю за клевету на победителей соцсоревнования крепко дадут по шапке! — Бандурский вдруг призадумался и быстро взглянул на Артёма: — Но за это безобразие получит нагоняй от райкома и начальник вашего института. А я так понял, что он — хороший человек, и сейчас это ему повредит.