— А кто же тогда должен представить наш проект? — непонимающе взглянул на него Артём. — Проекты всегда представляют разработчики.
— Вот вас и затопчут! Даже я не смогу помочь, — хмуро сдвинул брови начальник главка. — Нужно сделать по-другому. Выйдет новый приказ министра, в котором, якобы для ускорения перехода на новую систему, твоя работа будет передана в ведущее АТБ. Это предприятие одновременно станет и экспериментальным «Центром эксплуатации самолетов по состоянию».
— Выходит, мы должны передать наш проект «чужим дядям»? — несогласно покачал головой Артём. — И вы полагаете, что они смогут более успешно его доложить? Я не могу пойти на это, ибо меня не поймут сотрудники, которые над ним немало потрудились!
— Ничего ты не понял, — досадливо поморщился Коваленко. — Никто не отнимает у вас работу. Приказ министра как бы объединит науку с практикой. В этом АТБ будет создан временный коллектив, состоящий из твоих хлопцев и из самых способных инженеров. Или тебе, — с укором добавил он, — нужна личная слава?
— Я за славой не гонюсь, но и отдавать кому-то наши разработки не собираюсь, — хмуро ответил Артём. — И доложить они наш проект толком не смогут!
— А с чего ты взял, что докладывать будут они? — с усмешкой посмотрел на него Коваленко. — Представлять проект на совете буду я сам! Надеюсь, ты не против? Думаю, что это намного уменьшит число его открытых противников, — Артём обескураженно замолчал, и он пояснил: — Приказом министра на меня будет возложено руководство работой по переходу на новую систему.
Вслед за этим разговором вышел и новый приказ министра, по которому Артём вместе со всеми сотрудниками временно был передислоцирован в АТБ. Ничего хорошего из этого не вышло, так как Коваленко руководил наездами, не вникая в суть вопросов. Инженеры из АТБ не подчинялись Артёму и внесли в проект отсебятину, которая выхолащивала почти все его преимущества. Все попытки Артёма воспрепятствовать этому натыкались на непонимание со стороны начальника главка.
— Эти ребята предлагают разумный компромисс. В твоем проекте многое не устраивает не только заводчан, но и АТБ. Им хочется сохранить свой профиль, — убеждал он Артёма. — С теми изменениями, что они предлагают, проект легко пройдет на совете министерства.
— Но тогда эффект от него будет — ноль! — горячился Артём. — Если оставим существующую систему такой, как она есть, зря только потратим государственные средства.
— Не все сразу, — успокаивал его Коваленко. — Будет сделан первый важный шаг к объединению АТБ и заводов. Заодно — их получше оснастим.
— Нет, так не пойдет! Нужно положить конец тому, чтобы, разбирая, портили новые самолеты! — возражал ему Артём. — Этого нельзя больше терпеть!
Желая сломить его сопротивление, Коваленко пошел на откровенность.
— Чтобы ты лучше уяснил ситуацию, открою тебе один секрет, — откинувшись в кресле, произнес он доверительным тоном. — Замминистра по технике вот-вот снимут. И у меня есть шансы занять его кресло. Если удачно сделаю доклад, — и с досадой добавил, — вижу, ты ничего не понял. Плохой из тебя стратег! Неужто не, ясно, что, как заместитель министра, я смогу лучше справиться с противниками новой системы эксплуатации самолетов?
— Или оставить все, как есть, чтобы меньше было хлопот, — не выдержал Артём. — Но я не могу с этим согласиться. Слишком много выдано авансов, слишком много поднято шума и сделано затрат. И если вам безразличен провал нашего проекта, я буду бороться за него до конца!
Лишь теперь ему стало ясно, что интерес Коваленко к его идее и работе над проектом был продиктован далеко идущими карьеристскими устремлениями. «Ничего у нас с ним не выйдет, — сокрушался Артём, возвращаясь от начальника главка. — Поднявшись выше, он сделается, как и все сановники, еще осторожней, и не захочет осуществлять-рискованный проект, чреватый непредсказуемыми последствиями».
Начальник главка уговаривать его больше не стал, но инженеры АТБ, по заданию Коваленко, стали срочно готовить альтернативный проект для доклада на Научно-техническом совете. Это так возмутило сотрудников Артёма, что они решили подать коллективный протест. Назревал громкий скандал, который мог повредить делу, и он счел за лучшее написать докладную на имя министра.