Роман Светин оказался огромным детиной с лицом, сплошь заросшим буйными волосами, сквозь которые сверкали белки его черных глаз. Несмотря на такую «зверскую» внешность, он сразу располагал к себе искренним радушием и простотой. После первых же тостов Роман взял гитару и не только исполнил несколько романсов своим чудным баритоном, но заставил всех подпевать. И вскоре, на почве возлияния и хорошей закуски, образовался небольшой, довольно слаженный цыганский хор. Впрочем, возможно, это им только казалось.
Надя не обманула. Время они провели весело и возвращались домой в хорошем настроении. Особенно довольна была Варя.
— А мне Роман понравился, — весело заявила она, когда на остановке такси ждали свободную «Волгу» с шашечками и, помедлив, добавила: — и Надя.
— Мне она тоже понравилась, иначе бы не женился, — пошутил Артём. — Рома совсем неплох и, похоже, не собирается донимать своим воспитанием Анечку. Как я понял, у него своих детишек навалом.
Он умолк, захваченный какой-то мыслью, и уже серьезно добавил:
— Но хороводиться нам, наверное, не стоит. Очень уж противоестественная получается компашка. Если честно, то меня временами от этого коробило!
На этом разговор оборвался: подкатила долгожданная машина с зеленым огоньком.
Карьера Семена Бандурского продолжала развиваться все также успешно. Став главным редактором городской молодежной газеты, он завоевал еще больший авторитет и вскоре был назначен заместителем в одну из самых влиятельных в столице. Но и в этой должности задержался недолго. Произошло событие, весьма характерное для того времени. Его шеф, широко известный журналист Богачев, совершил политическую ошибку. Он не поместил в свежий номер газеты поступившее в послед-; ний момент сенсационное сообщение о полете первой женщины-космонавта Валентины Терешковой.
— Тираж уже отпечатан, и ничего не случится, если дадим все материалы о полете в следующем номере. Слишком велики убытки, — после небольшого колебания решил Богачев на редакционной^ «летучке».
Все поддержали его, кроме заместителя.
— Надо пойти на убытки! Такую информацию нельзя откладывать до завтра, — твердо заявил Бандурский. — Газету надо переверстать! Пусть выйдет с опозданием, но сегодня. Иначе будут неприятности.
Но заслуженный деятель печати, старый большевик Богачев, награжденный высшими орденами государства, с ним не согласился и, в отличие от остальной прессы, сообщившей о выдающемся событии в тот же день, в их газете никакой информации об этом не было.
И гроза грянула! Главный редактор был вызван «на ковер» в ЦК партии, к самому Суслову. Расследование было недолгим. Опытнейший журналист был снят с должности, по сути, с волчьим билетом: без права работать в печати.
На его место был назначен Бандурский, пользовавшийся благосклонностью высшего политического руководства. Привилегии, связанные с этой должностью, относящейся к номенклатуре ЦК, не заставили себя ждать* Ему незамедлительно предоставили отдельную квартиру, персональную машину с водителем, новую дачу, спецобслуживание и многое другое, то, что было доступно лишь большим партийным сановникам.
Все бы хорошо, но взлет его карьеры негативно повлиял на личную судьбу Викочки. Удочеренная Бандур-ским с малолетнего возраста, она была единственным ребенком в семье и носила его фамилию. Собиралась замуж за парня, с которым дружила еще со школы. Дело шло к свадьбе, но его отца, директора крупной торговой базы, арестовали — и это совпало с повышением Бан-дурского. Отцу жениха грозил большой срок, и Семен с Лёлей потребовали от дочери отказаться от этого брака.
— Не подумай, доченька, что- мы печемся лишь о себе, хотя для отца это будет означать конец карьеры, — мягко уговаривала ее Лёля. — Нас заботит твое будущее! Что хорошего тебя ожидает? Ведь для сына такого преступника скорее всего повсюду будет зажжен красный свет.
Привыкшей к положению дочери партийного работника, Вике все это было понятно. Брак с парнем, которого она любила, не состоялся, и вскоре она все же вышла замуж за другого, более перспективного. Сергей Дашков работал в министерстве и собирался поступить в Академию внешней торговли. Все были ошеломлены, когда на свадьбе свекровь преподнесла Вике фамильные драгоценности баснословной стоимости.
— Сережа русский, но я — из старинного княжеского рода татарских корней, — с гордостью заявила она, протягивая невестке ювелирные украшения, сияющие бриллиантами. — Эти серьги и ожерелье по нашей традиции вручаются жене старшего сына. Прими их и носи с достоинством!