— Хорошо, — усмехнулся викинг. — Волонтер для массовки лишним не будет. Но, — строго поднял он бровь. — от испытательного срока это не освобождает. И давайте сразу определимся, как вас звать, чтобы не было путаницы. Второй менеджер по закупкам — ваша тезка.
Аня задумалась. Повертела в уме варианты своего имени и поняла, что ей безразлично, будет это пресловутая Нюра, мультяшная Нюша или Анка из анекдота. Слово причиняет боль, только если за ним что-то стоит. Для нее слово стало всего лишь словом. Больше никаких триггеров.
— Как угодно. Эм-м… Аня? Нюра?..
— Это оставим для нашего менеджера, — директор покрутил пальцами, изобразив то ли ветер в голове, то ли декоративно остриженный куст. — Вы будете Анна! — рубанул он ладонью, словно мечом, и протянул руку для рукопожатия:
— Вадим Сергеевич.
— Очень приятно, — кивнула Аня, вздохнув про себя с облегчением: "Хорошо, что не Олаф, и не, прости господи, Святогор какой-нибудь. Больше никаких сказок."
— И долго мы будем сидеть на чемоданах? — капризно спросила Мара. На самом деле она расположилась не на багаже, а на изящной кушетке, лениво перебирая телевизионные каналы и время от времени посматривая на супруга. Кощей придирчиво изучал содержимое бара. Лихо вздохнул:
— Вы — в одном из лучших отелей Санкт-Петербурга, так что смиритесь. Это ненадолго — только пока я не найду дом, подходящий подо все требования. Нужно напоминать, что важнее всего, или нет? — последние слова он сказал холодно и крайне многозначительно. Мара дернула плечиком:
— Не хочу больше переезжать. Не хочу обратно в Первопрестольную Нерезиновую. Мне нравится здесь: небо пасмурное, зима холодная, люди вежливые, магазины хорошие. И кладбища для мужа — на любой вкус.
Она бросила пульт, встала и направилась в гардеробную.
— В отелях нет домовых. Без собственных слуг несподручно, — пожаловался Кощей. — Скучаешь? — Вдруг спросил он Лихо. Тот поднял брови:
— Наша коллега покинула нас не более чем на полгода.
— Да полно тебе, знаешь ведь, кого я имею в виду.
Лихо не ответил, только усмехнулся собственным мыслям.
Месяц — подходящий срок, чтобы научиться отличать панельные ограждения от модульных, постичь всю значимость гидравлического доводчика, а также выучить слова вроде "габион" и "укосины". Навыки верстальщика и фотографа не потерялись, и директор в полной мере оценил Анин талант создавать забавные баннеры. Она стала полноправным членом слаженного коллектива. Все коллеги были дружелюбны, а юморист Олег, повстречавшийся ей в офисе самым первым, определенно думал не только о дружбе.
Кто-то счел бы это идиллией.
Аня вместо идиллии видела только злую насмешку.
Люди покупали штакетник, сетку, столбы и заборы, Аня смотрела на это и вспоминала, как в дом на Последней Каштановой приходили за счастьем, здоровьем и семейным благополучием. Изо дня в день ее окружали скучные люди и банальные события. Даже кованые ворота, созданные лично директором по эскизам его жены, были всего лишь красивой вещью. Они не подмигивали замочной скважиной, не пытались цапнуть нарушителя створками.
Должно быть, Яга очень сильно ее ненавидела.
Прошло еще три месяца. Самым выдающимся событием в ее работе за это время стало спасение секретарши от вируса. Нет, злой вирус не бегал по офису, щелкая зубами и пугая рыдающих женщин, бестолковая Маша просто поймала троян, установив "безобидную-трехрядку-ну-а-что-все-так-делают". Секретарша была миловидной, трудолюбивой, но не очень-то умной, а еще у нее на было зеленой кожи и острых щучьих зубов. Директор похвалил Аню за находчивость и напомнил, что на фестивале "Вальгалла" в дружинах еще есть места. Благодарная Маша решила считать ее лучшей подругой.
Должно быть, подсунув на прощанье "работу мечты" в забавном месте среди любителей поиграть в героев Лихо думал, что осчастливил ее.
Она была готова отдать годы жизни, только чтобы сказать ему, как он ошибся.
Аня стояла, привалившись к стене в коридоре и ждала, когда проветрится туалет. Судя по запаху, там не курили даже, а изгоняли демонов с помощью жженых покрышек. Лезла в голову доктор Коновалова с ее жуткими папиросами, и от этого становилось еще хуже. Погрузившись в свои мысли, Аня рассеянно вертела пальцами:
"Дайте мне ножик — выпилю в этой стене дверь!"