– У меня времени нет, – твердо повторила Зоя Павловна. Варя обреченно вздохнула. Придется ей идти просматривать дела. У нее-то время есть, а даже если нет, придется его найти.
– Я завтра схожу, – сказала Варя. Зоя Павловна одарила ее суровой улыбкой.
– Хорошо. Ты молодец, ответственная девушка.
Лера, услышав очередную похвалу в адрес скучной и безотказной Куриленко скорчила рожу. Зоя Павловна насмешливо посмотрела на нее.
– А ты, красавица, цветешь и пахнешь, как я погляжу.
Лера горделиво расправила плечи и с некоторой надменностью спросила:
– А что, это разве плохо?
Зоя Павловна пожала по мужски широкими плечами.
– Почему ж плохо? Разве я сказала, что плохо? – она с задумчивым видом посмотрела на Леру. – Будет время, зайди ко мне. Разговор есть…
Лера склонив голову набок высокомерно смотрела на медсестру.
– Ладно, – бросила она. – вот завтра Куриленко пойдет в кадры, а я к Вам зайду.
Зоя Павловна кивнула и направилась к выходу. На пороге она обернулась.
– Не забудь, завтра жду список, – строго сказала она. Варя закивала головой, мол не забуду.
– Здрассте Василь Дмитрич, – столкнувшись в дверях с деканом, поздоровалась медсестра.
– Здравствуйте, Зоя Павловна… Девочки, зайдите кто-нибудь ко мне, нужно письмо напечатать, – рассеянно пробормотал декан и быстро пошел к кабинету. Зоя Павловна неодобрительно покрутила головой. Она не любила спешку и тех кто спешит и суетится тоже.
– Куриленко, чур письмо ты печатаешь, – быстро сказала Лера.
Кто бы сомневался!
Глава 4
На добычу сведений необходимых Зое Павловне ушло значительно больше времени чем Варя планировала. Оставалось только надеяться, что ее , практически, бесполезная коллега на месте, и, в случае чего, хоть на какие-то срочные вопросы, если они вдруг возникнут, ответит. Не хочется получить очередной нагоняй ни за что. Она же не ради развлечения в личных делах копается…
Когда Варя, наконец вернулась в деканат, Лера, к ее немалой радости, была на месте. Причем явно пребывала в непривычно хорошем настроении. Улыбалась, даже на телефонный звонок ответила. Вполне вежливо и толково.
В столовую, на свидание с баба Катей Варя не пошла. Зашла по дороге в буфет и купила пирожков с капустой. Она предложила и Лере один из пирогов. Та сморщив хорошенький носик оглядела подрумяненные бока и мотнула головой.
–Не, с капустой я не люблю. И для фигуры вредно пироги есть, – вполне миролюбиво, без обычного гонора и выламываний, сказала она. Возможно Зоя Павловна во время беседы дала ей какую-то чудодейственную пилюлю, улучшающую характер. По крайней мере до конца рабочего дня Лера сохраняла и хорошее настроение и полную вменяемость. Вела себя как человек, одним словом.
Вечером, после окончания лекций, зайдя, наконец в квартиру и стараясь не шуметь, если вдруг мать уже легла и уснула, Варя услышала ее приглушенный голос, доносившийся из спальни. Видимо мать общалась с отцом по межгороду.
– Ты только не переживай… – услышала Варя. – Еще ведь не окончательно… Нет, нет… У нас все хорошо… Не переживай… Я нормально, не волнуйся… Врач на следующей неделе… Да, деньги есть…
По обрывкам фраз, долетавшим из приоткрытой двери Варя поняла, что у отца неприятности на работе. Он волнуется, мать его успокаивает. Он волнуется и за маму, за ее здоровье. В общем, ничего особенно хорошего. Все как-то одно к одному. Странные перемены происходящие вокруг, затронувшие и изменившие привычный жизненный уклад практически всех, болезнь матери, все волнуются, все переживают. И нет больше уверенности в завтрашнем дне. Вот была-была. Все привыкли, что впереди только светлое будущее и никак иначе. А тут раз и непонятно какое там будущее впереди. Неопределенное. И от того настоящее какое-то тревожное, беспокойное…
Из комнаты, занимаемой Вадиком раздался молодецкий всхрап, скрип кровати и затем все стихло. Видно Вадик вчера и впрямь сильно перегулял и организм потребовал-таки отдыха. Обычно неугомонный родственник в десять вечера только начинает свою увеселительную программу, возвращаясь, нагулявшись, уже ближе к утру, в разной степени опьянения от легкой до средне-тяжелой, а в отдельных случаях без всякой степени, а просто в состоянии бессмысленно-беспомощного овоща.
Варя прошла на кухню. В раковине лежали немытые тарелки, чашки и столовые приборы. Видимо мать снова плохо себя чувствовала. А Вадик, естественно, не считает нужным выполнять «бабскую работу». Стараясь не раздражаться, Варя включила воду и принялась наводить порядок.