— Брешешь!
— А вот и нет! Думаешь, никто не замечает, как ты за ним подглядываешь? Краснеешь вечно, как рак, когда Сашка футболку снимает! Все заборы сердечками разрисовала! Ты только посмотри на себя, ходишь, как индюшка выряженная! Даже я давно догадался! Любишь ты его! Большой гурьбою любишь!
Сердце, которое на время замерло, снова дало ход.
Святые калоши! Неужели это так очевидно?!
— А ну вали отсюда! — прорычала я, так и не найдя достойного ответа. — Сплетен нахватаешься, а потом ерунду всякую несешь, придурок!
Насупившись, Пашка направился к выходу.
— А про Сему говорят…
— Свалил!
— Злата — дура и корова, полюбила Соколова! — раздавалось уже на улице. — Только Сашка не дурак, он покажет Златке «фак»!
Усевшись на стул, я схватилась руками за лицо. Багрово-алое лицо. Какого лысого сейчас было? Боже, надеюсь, что Саша не слышал этих сплетен. Между нами, все так же пробегал холодок, и пусть он заступился за меня на кладбище, эта акция была одноразовой. Сашка целенаправленно продолжал избегать меня. Что ж, сегодня на танцах сделать это у него навряд ли получиться.
Встретиться с Павленко мы договорились возле ее дома. Родители Нины уже ушли на площадь, а вот их дочь почему-то задерживалась, хотя это было ей несвойственно. По скоростным сборам, Нинка могла дать фору любому призывнику, вступившему на службу.
— Глазам не верю, это ты? — раскрыв рот, я подбежала к Нине. Сегодня подруга выглядела просто великолепно. Ей очень шла цветастая кофта и юбка, которая едва прикрывала ее тонкие коленки. — Быть того не может! Это что, бусы?!
Невозмутимо вскинув подбородком, Нина провела рукой по уложенным волосам.
— Ничего особенного. Не выдумывай. Это всего лишь на один день.
Ага-ага. Охотно верю. Стала бы она так выряжаться на обычный праздник. Помню, когда мы выпускались из начальной школы, Нинка пришла в одежде, в которой днем ранее строила глиняные замки. Было жутко смешно, когда в поздравлении, директор похлопала ее по плечу и расчихалась от поднявшейся в воздух ржавой пыли.
Я проткнула пальцем костлявую грудь подруги.
— Думаю, Семка по достоинству оценить твою жертву.
Глаза Нины вспыхнули. Шея покрылась пятнами. Ноздри раздулись.
— Он тут не причем, — отрицала она. — Может, это я для Саши нарядилась. Не думала?
Теперь, напряглась я.
— Для Саши? — максимально невозмутимо. — Однако быстро ты переключилась.
— А тебе что? Хочу — включаюсь, хочу — переключаюсь. Какая разница? Сашка хотя бы в курсе, что в штанах моих — не яйца! К тому же, он очень внимательный.
И могла бы я обидеться на подругу, если бы только посвящала ее во все свои дела. Но, увы.
Мне было четырнадцать, и я не умела разбираться в чувствах. И тем более говорить о них. Поэтому, всю оставшуюся дорогу я злилась только на себя. За то, что не была такой, как все. Ведь если бы я была обычной, то Саша был внимательным ко мне тоже. Но, он явно видел во мне брак, которого не видели другие.
Возле школы собралась сотня людей. Громкая музыка доносилась из двух огромных граммофонов. Малышня носилась по площадке, а взрослые поглощали вкусную еду и запивали ее квасом. «Фигасе!» — сказал бы Пашка, будь сейчас рядом.
— Привет, мартышки! — сунув руки в карманы, к нам подошел Рыбин и его хилая свита. На белых рубашках парней отражался розовый закат, но вот обувь была грязной. — Чего так вырядились? Вы на два чучела огородных похожи!
Рыбин. Одно лишь его присутствие взвывало тошноту.
— Ты слышала это? — скривившись, повернулась ко мне Нина. — Кажется, какая-то рыба губами шлепает, а что говорит — не понятно.
Золотистые брови Васи сошлись и превратились в галочку.
— Эй, Павленко, за словами следи. Не посмотрю, что ты девчонка, заряжу в пятак.
Нина приложила руку к уху и округлила глаза.
— Что-что? Ты что-то сказал, губошлёп?
Колька Лагута прыснул от смеха, отчего получил от Рыбина по рыжей макушке. Вася не привык к дерзости в свой адрес, особенно если эту дерзость поддерживают его шестерки.
— Губошлеп говоришь?
Губы Рыбина скривились в пренебрежительной гримасе. Он принялся демонстративно разминать кулаки, и я всерьез приготовилась к драке.
— Если ты еще раз…
— Златка! — Семен появился из ниоткуда. Он всегда так делал. На сей раз, это было как никогда кстати. Голубая футболка подчеркивала лазурные глаза, а широкая улыбка, как всегда, ослепляла. — Молодец, что пришла. Я рад.
Заметив Соколова, Рыбин и его парни разошлись по сторонам. Кажется, Каштанка была не единственным слабым местом Василия. Он явно остерегался братьев «С». Впрочем, правильно делал.