– Сожалею по поводу вашего прихода, – вежливо кивнула Амико. – И как же вы добрались до места, где мы встретились? Наверняка, это было сложно – для большой группы женщин, тем более, монахинь, путешествующих... наверное, вам пришлось бежать в спешке, оставив все имущество прихода. Вам очень повезло, что нашелся тот, кто знает эти места и сумел продумать маршрут.
– Нет-нет, мужчин среди нас не было – в приходе как раз проходили послушание монахини, которые должны были позднее работать в школах провинции. Поэтому нам пришлось все делать самостоятельно. Слава Господу, у меня и некоторых из них оказались права, поэтому мы воспользовались старым приходским фургончиком. Увы, вы были свидетелями его печального конца, – грустно добавила монахиня.
– Но дорогу-то вы знаете? – с надеждой встрял Иван. – Мы-то пока исключительно по пачке «Беломора» путешествуем.
– «Беломора»?.. – повторила матушка Тереза. – Нет, самой мне в этих краях бывать не доводилось, но я прихватила несколько полезных туристических карт, поэтому имею общее представление о маршруте.
– И то хлеб, – довольно усмехнулся Иван.
– Что ж, мы удачно попались друг другу, – заметила Амико, – будем надеяться, что совместное путешествие будет веселее и приятнее, чем отдельно.
– Да, дочь моя, – согласилась монахиня. – И вы, и мы неместные, поэтому среди бирманцев могут возникнуть проблемы. К сожалению, обитающие здесь народности шан и карен не чураются ксенофобии...
– И на вас не похожи совсем, – вставил Иван. – Я сразу подумал, что вы тоже не бирманки – те морщинистые какие-то, зубы торчат, мордочки узкие и кожа темная. Как спец по азиаткам говорю. Фактически профессиональный, умудренный, можно сказать!
– Держите свою похоть в узде, Банька-сан, – проворчала вездесущая Кейко. – Матушка, прячьте скорее от него своих подопечных, он собьет их с пути истинного и ввергнет во диавольскую тьму!
– Похоть – это сильно сказано. Любопытство, скорее, – Иван подмигнул, причем на удивление похабно. – Японок попробовал, теперь можно бы и с китаянками сравнить. Ага?
– Прыгайте из машины, матушка! – воскликнула в волнении Кейко. – Сейчас он начнет групповое изнасилование!
На лице монахини действительно отразилось беспокойство. Правда, как выяснилось, ее беспокоила не опасность группового изнасилования – тем более что русский был один против целой толпы женщин.
– Но как вы догадались, что мы китаянки, сын мой? – спросила она напряженно.
– А что, угадал? Не иначе, профессиональный нюх проснулся! – засмеялся Иван. – Я ж и говорю, на бирманок вы не тянете. На индианок... тьфу, индусок, тоже. Про негритянок уж и не говорю – насмотрелся.
– Угу, эти жуткие славянские глазищи раздевают каждую увиденную женщину, – Кейко, очевидно, оседлала нового любимого конька. – А если учитывать, что он фетишист и любит всяческие наряды, то я бы на вашем месте, матушка, бежала, куда глаза глядят!
– Увы, милочка, Господь создал мужчин именно такими, – как ни странно, матушка Тереза приняла сторону русского варвара. – В конце концов, Ева была создана из ребра Адама, и нам ли укорять его потомков? Кроме того, – она вдруг остро сверкнула глазами, – мы, китайцы, гораздо лучше понимаем северных соседей, чем заносчивые самураи. Не зря же говорили: «русский с китайцем – братья навек»! Правда, девочки?
Вопрос, обращенный к незаметно подобравшимся к кабине послушницам, вызвал серию одобрительных кивков. Молодые круглолицые и симпатичные монашки захихикали и зашушукались, явно стараясь заглянуть в кабину, чтобы получше рассмотреть новоявленного «брата».
У Засельцева от удивления отвалилась челюсть. Но он быстро справился с собой. В следующий миг спина его выпрямилась, грудь выгнулась колесом, а левая рука проделала странное движение в районе рта – словно подкручивала невидимый ус. Глаза засветились каким-то новым, незнакомым светом.
– Я читала учебники истории, – ехидно отозвалась Маэми. – Там рассказывают немного иначе. Про остров… как его, Чжэньбао[5]. Но, не спорю, банда одичавших монахинь, желающих вдоволь и без греха, подойдет нашему Баньке-сан куда лучше двух порядочных девушек из цивилизованной страны!