Бам. Голова Кейко, тоже сраженной сном, свалилась Акеми на правое плечо. Подруга посопела носом, устраиваясь поудобнее.
Амико вздохнула, приобнимая Маэми за плечи и помогая приютиться. Они оба были такими милыми сейчас.
Бедная Кейко. Она так храбрилась...
– Кими кара мораатта, – продолжила напевать девушка, чувствуя рядом людей, ставших за последние дни самыми близкими. – Карэнаи хана га[7]...
Акеми сама не заметила, как заснула.
Плавное покачивание кабины настолько убаюкало, что она даже не заметила, как Иван, едва не придавивший ее своим весом, не открывая глаз, выпрямился и откинул голову на верхнюю часть спинки. Это позволило обеим девушкам свернуться клубком и пристроить головы ему на колени.
Матушка Тереза, покосившись на странную троицу невольных спутников, мягко улыбнулась.
Иван проснулся, впервые за долгое время чувствуя себя выспавшимся. Постоянная усталость исчезла, и даже рана на ноге уже не дергала, а лишь тупо ныла, начиная заживать. Вываливаться из уютного сонного царства не по сигналу корабельной трансляции или по случайному шороху в окружающих зарослях было необычайно приятно, хотя и непривычно. Он зевнул, потянулся и осмотрелся.
Грузовик стоял в колонне других машин и повозок в узком и темном ущелье. Слева возвышалась отвесная скальная стенка, справа в пропасти прыгала по камням горная река. День клонился к закату, а здесь, куда не заглядывали солнечные лучи, становилось даже немножко прохладно – видимо, за те четыре или пять часов, что сердобольная монахиня сама вела грузовик, позволив спутникам поспать, они не потеряли много высоты.
– Проснулись? – поинтересовалась матушка.
– Ага. Погодите, я же говорил – два часа, – немного смущенно ответил Иван. – Вы же устали рычаги ворочать-то…
– Пустое. Вы были утомлены намного сильнее и к тому же ранены. Отдых был необходим.
– Ну… спасибо за заботу. А где мы сейчас?
– В ущелье, уже за водоразделом. До Салуина примерно пять километров. Но колонна почти не двигается, видимо, там какая-то преграда.
– Хм. Тогда действительно особой спешки нет.
Иван опустил глаза на девушек, которые, обнявшись и подогнув ноги, спали без задних ног, пристроившись на его коленях, как на подушке. Очки, которые Кейко забыла снять, сползли на нос, и он снял их, осторожно убрав выбившиеся пряди густых черных волос.
Наблюдавшая за ним монахиня поинтересовалась:
– Как вы нашли общий язык с этими японками? Насколько я знаю, в Японии русских считают скорее противниками и боятся вас.
– Сначала дичились, потом привыкли. Я же их не обижал, – пожал плечами Иван.
– Получается, вы действительно встретились с ними случайно? – чуть сощурив глаза, спросила монахиня.
– Да, – не стал запираться Иван. – Встретились мы вполне случайно.
– Но рассказывали они какие-то невероятные глупости. Мы, китайцы, не привыкли доверять японцам. Хотелось бы уверенности в том, что их появление здесь тоже чистая случайность.
– Вот уж в этом не сомневайтесь. Слышали про захваченный самолет?
– Самолет? А, «Боинг» из Малайзии... который захватили и посадили на аэродроме в соседней провинции! – глаза матушки Терезы засветились пониманием. – Вот оно что!..
– Именно так, – кивнул Иван. – Так что они – обычные школьницы, а вовсе не шпионки, как можно было бы подумать. Если у вас возникла мысль сдать их полиции или еще кому, я бы не советовал – они ничего плохого не сделали. Наоборот, по-христиански было бы им помочь.
– Безусловно. Но вы ведь не с того самолета? – продолжала расспрашивать монахиня. – Откуда там мог взяться русский спецназовец, да еще и в шароварах от новейшего комплекта ВКБО?
Теперь уже Иван вытаращил глаза. Потом пощупал порванные, залитые кровью и замызганные штаны, на который действительно едва угадывался цифровой камуфляжный узор.
– Да вы... просто поражаете эрудицией, матушка!
– Просто смотрю телевизор. Русские «вежливые люди» так блеснули в Крыму, что им не стоит теперь жаловаться на то, что их узнают по всему миру.
– А-а-а... это конечно, – почесал в затылке Иван. – Против этого не поспоришь, хотя... зоркий у вас глаз.