– Подъем!..
Он уже привычным рывком поставил на ноги Амико, и схватил за руку Кейко – но ноги девушки бессильно подломились. Глаза обморочно закатились – видимо, она ударилась затылком и потеряла сознание.
Акеми метнулась к подруге. Та судорожно дышала и не отзывалась.
– Она не сможет идти!
– М-мать!.. Не понос, так золотуха!.. – выдав непонятную, но чрезвычайно энергичную сентенцию, русский злобно сплюнул, метнулся к трупу афганца и сорвал с его пояса оставшуюся пару гранат. Одну тут же зашвырнул вперед по проходу между хибар. Там громыхнуло, полетели какие-то тряпки, и кто-то истошно заорал. Бросившись обратно, Иван подхватил Кейко, точно пушинку и, перекинув ее через плечо, запрыгнул на террасу ближнего дома.
– Тикаем!.. Здесь не прорваться, отрезали, уродцы!
Амико, стоически сдерживая подступающую и грозящую захлестнуть ее без остатка панику, последовала за ним.
Промчавшись напрямик через несколько нищих домохозяйств, беглецы снова едва не попались – по следующему проулку в сторону площади пронеслись два джипа с пулеметами, за которыми торопливо бежали вооруженные люди.
– ...Как тараканы, ей богу! – сплюнул Иван, затравленно озираясь.
Ситуация выглядела крайне неприятно – дорога в верхнюю часть ущелья, куда по плану операции высадившиеся с корабельных вертолетов морпехи должны были увести отбитых пленников, и где ожидали Ми-26 – оказалась полностью отрезана. Судя по звукам стрельбы, в деревне бой уже прекратился. Доносящаяся издали перестрелка, скорее всего, иллюстрировала робкие попытки очухавшихся бандитов атаковать арьергард. Но обороняться в устье узкого ущелья было нетрудно, особенно при поддержке боевых вертолетов. И времени осталось совсем немного – по плану погрузка пленников должна была завершиться с минуты на минуту.
Пробиться через переполошенную деревню, куда к бандитам быстро подтягивались по автодороге подкрепления из долины снизу, от аэродрома, было уже невозможно. Несколько попыток прошмыгнуть в ту сторону закончились ничем – впереди маячили толпы бирманцев, и пока беглецов спасало лишь то, что внимание бандитов было сосредоточено в северном направлении, где еще громыхала стрельба.
Даже у самой крайней хибарки, за которой возвышалась поросшая джунглями скальная стенка борта ущелья, маячили несколько вооруженных фигур. Скрипя зубами, Засельцев повернулся и, разбрызгивая воду, побежал по руслу мелкой речушки, извивающейся по левой стороне ущелья. Судя по всему, вес перекинутой через плечо японки не особенно мешал длинноногому русскому, поскольку Акеми начала быстро отставать.
Не говоря ни слова, девушка упорно бежала следом за мужчиной. В школе она была многообещающей спортсменкой, но этот русский оказался совсем из другой лиги. В нем имелось столько силы, двигавшей большое тело, что тонкой худенькой японке приходилось напрягаться так, как она не напрягалась даже на соревнованиях по бегу.
Неожиданно под ногу что-то подвернулось, и Амико, задушенно вскрикнув, плюхнулась в воду. Лицо окатило холодом, но руки своевременно уткнулись в дно. Не успев испугаться, девушка резко вскочила и побежала дальше. Капли воды, срывающиеся с нее на бегу, блеснули в отсветах пожаров.
Южные окраины деревни остались за спиной. В этом месте ущелье снова начало сужаться, и на беглецов упали отблески света фар – по дороге с юга приближались еще несколько автомашин. Едва ли это были школьные автобусы – вернее всего, подваливало очередное подкрепление. Пока они были далеко и не могли видеть беглецов, но прыгающие лучи, словно выискивающие жертв среди невысоких кустов, жутко действовали на нервы.
Пробежав метров двести по речке, русский резко повернул налево – в узкое ущелье, круто уходящее наверх, на гребень хребта, громоздящийся метрах в пятидесяти выше. Следующие пятнадцать минут превратились в кошмар – они отчаянно продирались через лианы, карабкались куда-то прямо к черному небу по каменным ступенькам и подныривали под поваленные поперек промоины деревья. Русский, пыхтя как паровоз, лез впереди, прокладывая дорогу, и остановился всего пару раз – чтобы переложить обмякшее тело Кейко поперек плеч и освободить обе руки, а потом – чтобы втащить Амико на двухметровую ступеньку, куда сама она забраться не смогла.
Японка исцарапалась, устала и была в шаге от той степени физического и нервного истощения, что заставила бы ее просто свалиться на землю без сил. Но она двигалась сама, хотя и хватаясь иногда за русского, не отрывая взгляда от пышущей паром широкой спины, на которую свешивалась подруга.