– Простите, – быстро и деловито извинилась Амико, проникая в ранку лезвием ножа. – Может быть, лучше продолжать говорить? Это отвлечет, наверное.
– Чувствительность у вас есть, оказывается, – чуть ехидно, но без злобы заметила Кейко. – Но вы, русские спецназовцы, прямо как мы, школьники. Чему только не учитесь.
Осколки поддавались на удивление легко – они едва-едва пробили кожу. Ловко подцепив один, Амико извлекла его из тела и бросила на камни.
Иван, кажется, слегка развеселился.
– С кем этот ты там меня сравниваешь? Не буду хвастаться, но уверен, что запросто утру нос любой японской школьнице. Я немного сильнее, если она не вооружится скалкой. Но вообще – бояться не нужно, я хороший. Добрый. Как у нас говорят – «матрос ребенка не обидит».
Покосившись вбок, он быстро отвел взгляд и добавил, бормоча себе под нос:
– Но пуговицы надо пришить. Матрос полгода не видел живых существ женского пола. А нарисованные тян[22] – это все-таки не то. Блин, матрос Засельцев, смирно! Думать только о чем-нибудь холодном и железном. Иначе случится международный инцидент.
– А у вас что, до сих пор топят эти, как их... печки? – Кейко заинтересовалась. – У нас тоже далеко не везде есть отопление, но у нас же тепло. А у вас, в России, как? Вообще, расскажите что-нибудь про свою страну! А то так не честно: вы про нас всякое знаете. А мы про вас – только «Калашников», «водка» и «медведи». А ведь у Ами-тян вон, дедушка с вами воевал в составе Квантунской армии. Я читала.
– Как же в России без печек, особенно в деревне? У нас зимой снегу по эти, как их... ну, вам по пояс будет. А как вообще в России?.. Хм-м-м. Ну, живем как-то, хлеб жуем. Рассказать-то я могу, но так с разбегу просто теряюсь – с чего бы начать? Про Калашникова, водку и медведей вы и сами знаете, да и про остальное кто мешает узнать? Берете и учите русский, вот как я ваш язык. Или вот спрашивайте, что вам интересно. Мой прапрадед, между прочим, в Японии у вас гостил в 1916 году. Офицером был на броненосце «Пересвет», который вы у нас в войну отняли, а потом мы его обратно купили. Даже прапрабабушке кимоно отправил оттуда. Сам правда, не вернулся – пошел этот броненосец обратно вокруг света в Россию, и возле выхода из Суэцкого канала подорвался на немецкой мине. Там-то предок и погиб, до войны не дошел. Такие вот пироги.
– Так вы потомственный военный моряк? – задала вдруг вопрос Амико и звякнула о камни последним осколком. – Кажется, все. Теперь надо обработать, эм-м… следы.
– Сейчас Ами-тян будет расспрашивать про династии, – скривила носик Кейко, выражая скептическое отношение к несколько старомодному вниманию подруги к родословным. Русский, впрочем, ничего особенного в этом не увидел, и продолжил:
– Вон пластырь лежит в аптечке. Залепить и все дела. А моряк я не то, чтобы потомственный. Мы вообще-то из рабоче-крестьян, в основном, хотя, гляди-ка – служилые дворяне тоже, получается, затесались. Военных, конечно, полно в роду, но в основном сухопутных. Вон, отец полковник, занимался самыми нашими страшными ракетами, чтоб нести тепло и свет всем, кто на нас хвост поднимет. Но вы особо не бойтесь, первыми не станем кидаться. А вот ты сама, интересно, не из родовитых? Впечатление такое создается...
Акеми тем временем уже лепила пластырь на крепкую мужскую ягодицу и бедро.
– Если хотите знать, матрос-сан, то я не то, чтобы из родовитых...
– Она скорее из бла-ародных, – саркастически заметила подруга. – По матери из старого самурайского рода. А по отцу у нее предки из промышленников и всяких бизнесменов. Половина боссов наших дзайбацу[23] с ее отцом раскланиваются.
– Кейко-тян преувеличивает, – только и сказала Амико. – Мои предки действительно имеют славную родословную, и в период экономических перемен кому-то из них многое удавалось, но ничего такого уж грандиозного...
– Хм, – благодарно кивнув, матрос натянул на залепленную пластырем задницу мокрые штаны, и принялся собирать свое снаряжение. – К аристократии у нас в России сложное отношение. Некоторые на них прямо-таки конч... молятся, а кто-то несет нехорошими словами. Больной вопрос. Глядя на тех, кто ныне пытается изображать из себя дворян, я лично склоняюсь ко второй позиции. Но это у нас, вы-то не берите в голову. А тебе, Амико-тян, большое человеческое спасибо. Да...