Дав себе обещание спросить как-нибудь их спутника, Акеми тряхнула головой, начавшей предательски клониться к груди, и продолжила исполнять долг часового. Вокруг что-то шуршало, деловито попискивало, но к их убежищу никто не подбирался.
Она думала. Думала о том, как же далеко сейчас отчий дом. О том, каким обычным он казался и каким далеким, почти сказочным, стал теперь. Вернутся ли они с Кейко в Японию? Увидят ли еще хотя бы раз, как листья увядают, желтеют, как падает снег? Или же они сами завянут как листья, навсегда оставшись в земле чужой и жестокой?
А может, оно и к лучшему. Может быть, ей не стоит возвращаться. Тяжелое и больное чувство, не оформившееся пока в настоящие мысли, в настоящую горечь, противно нудило под сердцем. Подумалось, что дедушка, старый солдат императора и самый любимый родственник, счастливо не дожил до дня, когда его последний потомок оказался бессильной обесчещенной девчонкой.
– Ха, – прошептала девушка самой себе. – Сэппуку[26]? Н-да...
Пара ярких зеленых попугайчиков порхнула откуда-то сверху и устроилась на ветке напротив Акеми. Повертев головками с забавными хохолками, они принялись чистить перышки, заботливо помогая друг другу.
Их чириканье заглушил шорох папоротниковой подстилки. Русский вырубился моментально, стоило ему закрыть глаза – видимо, недосып достал его сильнее, чем он говорил. Но теперь начался период быстрого сна – Иван пошевелился, что-то промычал и перевернулся с бока на спину, заняв все нейтральное пространство. Глаза под плотно зажмуренными веками двигались, брови сошлись – он явно видел не счастливые сны. Тяжелая рука с судорожно сжатым кулаком поднялась к лицу, словно защищаясь, на мгновение замерла в воздухе и рухнула назад, за голову. Губы исказила мучительная гримаса.
Амико оглянулась и заметила, как русский шевелится. Совершенно неожиданно было увидеть, как он невольно от чего-то защищается с почти мальчишеским отсутствием напускной суровости. Неужели и его подсознание таило в себе демонов? Несмотря на все разговоры, Акеми не могла поверить в то, что этот богатырь, способный крушить террористов их собственными сообщниками, может чего-то бояться.
Кейко тоже спалось неспокойно. Легкая и юркая девушка так и вертелась на лиственной подстилке. Похоже, непривычная жесткость порождала неприятные сны. Ворочаясь с боку на бок, японка невольно подкатилась вплотную к крупному и твердому русскому. Легонько фыркнув и в очередной раз повернувшись, Кейко вдруг развернулась и с размаху положила руку на бок так пугавшего ее в минуты бодрствования соседа.
Тот вздрогнул, но не проснулся. Только покрытая синяками, ссадинами и порезами правая рука дернулась и выпрямилась, упав за спиной Кейко. Та поелозила, довольно ловко угнездившись под мышкой у Ивана. Твердый корень, оказавшийся под щекой, заставил ее перекатить голову так, что вместо подушки оказался мощный бицепс. Чувствуя под боком непонятное шевеление, Иван поморщился во сне, ноздри высокого прямого носа, вполне приличествующего любому античному профилю, настороженно раздулись, когда его пощекотала прядь черных волос. Впрочем, несмотря на беготню и купание, волосы Кейко приятно и успокаивающе пахли каким-то цветочным шампунем, так что лоб его скоро разгладился, а рука инстинктивно прижала хрупкое тело девушки поближе.
Картина выглядела поистине идиллической.
Амико, узревшей посреди тяжелых мыслей эту идиллию, на миг даже стало смешно. То боявшаяся, то едко пикировавшаяся с русским подруга сейчас прижималась к нему как к родному. Словно соглашаясь, Кейко плотнее прижалась к теплой мускулистой подушке и совершенно бесстыже закинула на нее ногу. Дыхание спящих звучало почти в унисон.
Акеми снова начала клевать носом, стоически сдерживая зевки. Она удобнее перехватила автомат и посмотрела в ту сторону, где недавно прыгали попугаи. Как ни странно, сонливость, а может быть, забавное зрелище спящих спутников отогнали неприятные размышления, и тяжесть в груди прошла.
Внезапно чья-то жесткая рука легла на лицо, отвратительный маслянисто-мясной запах пота ударил в ноздри. Надвинулось бородатое лицо насильника с окровавленным подбородком.
– Шармута[27], – прорычал он, вывалив прокушенный багровый язык.
Закричав в ужасе, девушка подалась спиной вперед и вдруг поняла, что куда-то падает. По телу прошел разряд энергии страха, и Амико заморгала, глядя на кусты. Она упала на спину, не выпустив автомата и выставив оружие перед собой. Заросли зашуршали, испуганные резким и коротким вскриком, который она тут же задушила в себе.