– Русские настолько свирепы, что насилуют женщин прямо через штаны!!! – гнула свою истеричную линию Кейко, стуча зубами. – Мне надо было догадаться, что добром дело не кончится!.. Теперь он будет набрасываться на нас, и заставлять позировать в формах горничных и купальниках! А потом выпустит щупальца, и...
– Кейко, приди в себя! – положив автомат, Амико схватила подругу за плечи и крепко тряхнула. – Ты бредишь!
– Ой! – замотала головой Маэми. – Ох... В самом деле, чего это я?
Она посмотрела на русского из-за плеча подруги и, покраснев еще сильнее, юркнула обратно.
– Не подпускай ко мне этого маньяка!
– Иван-сан вовсе не пытался тебя изнасиловать, – увещевала Амико. – Просто во сне вы прислонились друг к другу. Я видела, это вышло случайно.
– То есть, он коварно подкрадывался ко мне, стоило сомкнуть глаза! Я так и знала!
Иван, получив, наконец, объективное подтверждение своей невиновности, незаметно перевел дух. На лице отразилось облегчение – видимо, сам он не был настолько уверен в своей моральной стойкости.
– Прислонились... – он помотал головой и добавил: – Вот ехидновская дочь, чуть до инфаркта не довела!
– Оно и видно, по вашей-то довольной круглой роже, как вы исстрадались! – Кейко чуть не разревелась. – Я уже с девичьей честью проститься успела!
– Простилась она, видали!.. – прищурился русский и в его тоне прозвучали мстительные нотки. – Но ты не переживай, еще не одну ночку проведешь в моих жарких объятиях.
– Убейте сразу, – могильным голосом произнесла Маэми. – Я лучше на... на пальме ночевать буду!
– Прежде чем ночевать, надо ножками поработать, – решительно заявил русский. Видимо, ему надоело нытье. – До Лаоса километров двести, не меньше, и все они наши. Через пять минут выдвигаемся.
– Уже?! – чуть не грохнулась в обморок Кейко. Амико же лишь кивнула и протянула русскому подобранный автомат.
– Уже, – Иван кивнул, принимая оружие, и, критически осмотрев спутниц, вдруг сказал: – Ну-ка, покажите ноги.
– Я так и знала, проклятый эротоман... – завела свою волынку Кейко, но Акеми все поняла и прервала подругу.
Смущенные девицы встали перед ним, демонстрируя находившиеся в довольно плачевном состоянии легкие туфли на низком каблучке, позволившие не переломать ноги при ночном переходе, но обещавшие жутко натереть ноги в дальнейшем.
Опустившись на колени и внимательно осмотрев длинные, стройные, и, надо признать, крайне привлекательные ножки тридцать шестого размера, Иван запустил руку в ранец и вытащил оттуда две свернутые тряпицы.
– Девушки, познакомьтесь, это портянки. Портянки, познакомьтесь, это Обычные Японские Школьницы. До сих пор вам не довелось быть вместе... но сейчас мы это исправим. Ну-ка, присядьте.
Иван ловко располосовал ножом каждую из изрядных тряпиц напополам, недрогнувшей рукой поставил себе на колени ножку Амико, стянул туфлю и принялся умело мотать толстую и грубоватую ткань. Ступни он обернул всего разок, чтобы налезли туфли, зато выше изобразил нечто вроде гетр. Композицию завершили несколько перекрещивающихся витков тонкой капроновой стропы, появившийся откуда-то из кармана. Обмотки получились невысокими – едва выше щиколотки, но соразмерными, и как ни странно, выглядели вполне эстетично, с легким налетом античности.
– Спасибо старшине. Носки носками, говорит, а портянки в сидор ложи. Так, теперь ты, вредная Кейко-тян.
– Ну вот, дальше он наденет на нас паранджу и будет забивать камнями, если снимем... Э, или это не русские так делают? – сердито ворчала Кейко. – И ничего я не вредная, я социально чувствительная!
– На тебя паранджу было бы очень правильно надеть, – пробурчал Иван, аккуратно наматывая портянку ей на ногу. – Или кляп вставить. Или нашлепать. Или... ладно, помолчу.
– Убегу от вас в джунгли, хентай-сан, – пообещала девушка. – Мучайтесь потом совестью, разыскивая мой обглоданный труп. Если у вас она есть.
Хентай-сан лишь вздохнул, завязал последний узелок, посмотрел, как девушки с трудом натягивают туфли. Затем надел бронежилет с многочисленными подсумками, смотрящийся на нем совсем небольшим, и забросил за спину свой ранец.
– Ладно, двинулись. Я впереди в двадцати метрах, в качестве головной походной заставы. Старайтесь не отстать, но и на пятки не наступайте. Мало ли что. Я слышал, тут некоторые затейники любят минировать тропки к своим любимым опиумным делянкам. В голос не болтать, переговариваться шепотом. Не шуметь, веток не качать, спотыкаться и падать физиономией в грязь молча и с достоинством. Все ясно?