– Ладно, по рукам. Но только чтоб не с концами – а то, знаю я вас. Наиграетесь и ножиком по горлу. Пошлю пяток своих, потом им отдадите. Давай, тащи кошельки.
Оба мужчины отдалились от клетки, и Амико больно стиснула плечо подруги, не давая той делать лишних движений:
– Кейко, берегись. Они что-то задумали.
Тем временем парочка игиловцев в отдалении что-то передала бирманцам, и те довольно покивали. Затем, после команды старшего, оба игиловца двинулись к клетке, которую бирманцы чуть приоткрыли, для порядку напугав и стукнув пару раз крайних пленников.
Кейко оглянулась и зажала себе рот ладонью. В ее глазах плескался ужас.
Первой из клетки выволокли красивую высокую женщину в форме стюардессы. Один из игиловцев толкнул ее, и несчастная споткнулась на каблуках, упав на землю. Под общий хохот местных нарко-бандитов и террористов игиловцев продолжили сортировку и извлекли из толпы жертв еще одну незнакомую Амико женщину-европейку.
А затем пришел их черед. Длинная палка, похожая на жезл погонщика, ударила в плечо, приказывая двигаться к выходу. Точно так же отдали команду и Кейко.
Жезл бил по головам и плечам соседей, заставляя отодвигаться. Когда подруга помедлила, ее больно пихнули сквозь прутья в бок, и Амико потянула Маэми за собой. Наконец, они оказались вне клетки. Игиловец, очутившийся перед ними, что-то сказал. Амико не поняла. Террористы окружили боязливо жавшихся друг к дружке женщин и знаками велели идти следом.
Никто из других членов японской делегации даже не поднял головы, когда их соседок грубо вытаскивали наружу. Четверку жертв проволокли мимо грузовиков и втолкнули в грязную хижину, состоящую из досчатого пола, окруженного просвечивающими насквозь стенками из плетеной дранки, накрытыми тростниковой крыши. Там уже ждали.
– А! – довольно воскликнули кто-то из игиловцев, которых Амико видела еще раньше, в самолете. Едва переступив порог, девушки сразу почувствовали в помещении сладковатый запах чарса.
Их было с полдюжины – крупных и пропитанных потом мужчин. Все заросшие, волосатые и явно немытые, в точности, как говорила Кейко. Один сейчас затягивался самодельным «косяком», другой что-то усердно жевал. Кто-то пил из грязных бутылок.
Давешний горбоносый игиловец, торговавшийся с бирманцами, позвал главаря, полулежавшего на койке в углу небольшой комнатенки. Верхнюю половину боевого одеяния он снял, и сейчас сладостно чесал голую волосатую грудь.
Амико не знала, что делать. Она уже прекрасно поняла, что будет дальше. Их собираются изнасиловать. Безжалостные преступники намереваются таким образом скрасить свой досуг. Наверняка поняла это и Кейко, и обе незнакомки.
Главарь игиловцев поднялся с постели. Когда он сделал первый шаг в их направлении, Амико машинально встала так, чтобы заслонить собой подругу. За спиной, с боков и спереди их окружили увешанные оружием мужчины.
Стюардессу тут же схватили за руку и утянули в сторону, вторую женщину тоже. Амико старалась не смотреть вслед. Но долго отталкивать от себя реальность было невозможно.
Горбоносый игиловец-переговорщик с вытянутым острым лицом и более аккуратной и ухоженной, чем у других, бородкой – видимо, заместитель главаря, возник между девушками неожиданно, словно подкрадывался, а не подходил напрямик. Амико вздрогнула, когда его рука потянулась к ним. Но опустилась широкая потная ладонь на плечо Кейко.
– Шармута[6], – радостно оскалил желтые зубы игиловец, дернув Кейко на себя.
Кейко задрожала всем телом, выпрямилась, и, в ужасе зажмурившись, плюнула в бородатую физиономию. Плевок пришелся прямиком в глаз мужчине, мгновенно рассвирепевшему от подобного обращения. Не потрудившись даже вытереть оскорбления, он с яростным рыком занес руку и ударил. Кейко крутануло на месте и повело вбок. В глазах у школьницы помутилось, голову заполнил гулкий звон. Второй удар, пришедшийся в живот, показался уже не таким болезненным. Она не удержалась на ногах и упала на грязный пол. Сильный пинок отшвырнул щуплое юное тело к порогу.
Игиловец явно собрался потоптаться на девушке, пребывавшей в лучшем случае в состоянии «грогги», а в худшем – совсем без сознания. Он шагнул вперед, примериваясь, словно футболист. Но вдруг на пути встала Амико. Собравшийся было отшвырнуть помеху в сторону игиловец замер.
Амико не произнесла ни слова, не выдала себя ни одним звуком. Когда властные мужские руки дернули ее к себе, девушка лишь украдкой обернулась к подруге. Та неподвижно лежала на полу, скорчившаяся в позе эмбриона. Вокруг гремело похотливое ржание. Спустя секунды оно поглотило и саму Амико.