— Долго ли нам еще двигаться? — спросила Амико.
— Наш лейтенант на такие вопросы всегда отвечает: «Сколько Родина прикажет», — ответил Иван, всматриваясь вперед, вдоль узкого извилистого русла ручья, зажатого между густых темных зарослей. Сейчас воды было немного, но, судя по наваленному по краям русла бурелому, в сезон дождей здесь мчался и громыхал камнями нешуточный поток. — А я, пожалуй, скажу: «Сколько ноги идут». Как совсем устанете, жалуйтесь. Но только не сразу. Смотрите, вон там, слева, расчищенный участок начинается. Кажется, к деревеньке вышли. Нужно быстро ее обойти по задам, и шмыгнуть в следующее ущелье.
— Деревня?..
Иван шумно втянул ноздрями воздух.
— Ага, точно. Дымком тянет.
Девушки принюхались следом.
— Точно… — протянула Кейко. — но… зачем же ее обходить? Там же люди, цивилизация… Может?..
— Иван-сан считает, что там те же люди, что и те, кого мы встречали, — перебила ее Амико. — Он же говорил, что с ними лучше не связываться.
— Ну… — Маэми явно захотелось что-то сказать. — Ну… там же… еда!
— Не думаю, что тут обитают такие же бандерлоги, как в той деревне, — покачал головой Иван. — Там явно был перевалочный пункт для всякой дури и контрабанды, и сборный пункт местных военизированных бандюков. Здесь больше похоже на обычную деревню — живут себе бирманцы, сажают там что-то. Но попадаться на глаза им нельзя — могут запросто настучать. Те же бандиты не из пробирки вылезли, небось, из окрестных деревенек и набирали рекрутов. А вот что касается еды… хм… тут надо подумать. Пошли вперед, только тихо-тихо.
Присмиревшие девушки послушно принялись следовать за русским, стараясь не шуметь.
Пройдя по воде еще метров двести, беглецы действительно оказались на краю бедной деревеньки. Узкое ущелье с крутыми стенками кончилось, выйдя на довольно широкую долину. Слева скалы завершились массивным останцом, за которым угадывалось уходящее в обратном направлении следующее ущелье — прорытое речкой, параллельной той, по которой они брели. Плоское дно образованной при слиянии долины было густо высокими зарослями тропических трав, среди которых торчали крытые листьями крыши домиков и угадывались расчищенные поля. Где-то ниже по течению лениво гавкнула собака — ей отозвалась другая.
— Вот черт, и здесь пустобрехи!.. — пробурчал Иван, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Глаза уже давно привыкли к ней, и общие очертания местности угадывались без труда, но в тенях густых зарослей что-то разглядеть было невозможно. — Но что самое хреновое, по левому борту ущелья скалы, да еще почти отвесные.
— Ой… — схватилась за сердце Кейко. — Я скалолазаньем не увлекаюсь.
— В самом деле, — покачала головой Амико. — Нам будет трудно пробраться, в отличие от вас, Иван-сан.
— Я тоже не Человек-паук. Для лазанья не столько сила и выносливость нужна, сколько растяжка. Забраться-то мы сможем, но вот слезть без веревки… можно навернуться. Как ни крути, или уходить обратно на северо-запад по следующему ущелью или на юго-восток вниз, мимо деревни, и в более обжитые места. Нам на юго-восток и нужно, по общему направлению. Но опасно… застукать могут.
— Может, все-таки стоит попробовать? — задумчиво сказала Амико. — Мы вряд ли выдержим крюк по ущельям. Простите, Иван-сан.
— Эхе-хе… мрачно вздохнул он. — И прошли-то мы за ночь километров девять. А тут двести, причем по прямой. По оврагам и все триста будет. Эдак придется месяц до границы идти. Мне-то приходилось по пятьдесят кэмэ в день давать, по хорошей такой дальневосточной пересеченке… но для вас это нереально.
— Еще раз простите, — снова изменилась Амико.
Не хотелось думать о том, мелькнула ли в голове русского мысль все-таки оставить двойную обузу. Девушка смолчала, решив не провоцировать возникновение нехороших идей.
Неизвестно, какие мысли скрывались за его хмурой задумчивостью, но Иван лишь махнул рукой, отметая извинения.
— Чего уж теперь. И не берите в голову — вы-то ни в чем не виноваты. И так уже все ноги сбили, — кивнул он на исцарапанные, покрытые синяками ноги спутниц. — Ладно, сочтем, что мы подумали, и я решил — пробираемся на юг. За мной.
Иван взялся за рукоятку висящего стволом внизу на груди автомата, приготовив его к немедленной стрельбе, и быстро двинулся вперед по берегу — удивительно тихо для такого крупного человека. Камни едва поскрипывали под его ботинками.
Изо всех сил стараясь не шуметь, обе девушки устремились следом за своим спутником. В отличие от Ивана, каждую из японок сковывала не столько осторожность, сколько страх. Им не хотелось выдать себя не только гипотетическим бирманцам, но и самому русскому.