Огненные трассы метнулись прямо в стекло, кабину сотрясли оглушительные удары по металлу. Во все стороны посыпались искры, толстое лобовое бронестекло мгновенно покрылось сеткой бесчисленных трещин, потом с отвратительным хрустом выпучилось внутрь, а еще мгновение спустя его верхняя часть взорвалась, выбросив внутрь сноп мелких стеклянных осколков. Пробившая его крупнокалиберная пуля, к счастью, прошла над головой Джона, пробив дыру в задней стенке кабины и застряв в обшивке, но выброшенная ей стеклянная пыль хлестнула его по лицу и глазам, заставив вскрикнуть и согнуться от боли. Шпион почти сразу же вернул одну руку на руль, но дорога в этом месте делала поворот, и нос машины почти сразу же покатился вправо, к краю пропасти. Амико бросилась, почти упав к нему на колени, и вывернула руль обратно.
– Газуйте!.. – закричала она, закашлявшись от наполнившего кабину едкого запаха горелого металла, и нагнулась, чтобы хоть что-то рассмотреть через нижний край потрескавшегося стекла.
Джон, хотя и ничего не видя, послушался и придавил ногой акселератор. Двигатель взревел, и автокран рванулся вперед с несоответствующей его размерам прытью.
Небольшая дистанция, на которую подобрались устроившие засаду игиловцы – очевидно, их предупредили по радио – теперь сыграла с ними злую шутку. Прогремела еще одна очередь, но испугавшийся пулеметчик попал всего одной пулей, не пробившей бронировку. Второй действовал хладнокровнее и уже прицелился, но в этот момент водители пикапов дали по газам, пытаясь развернуться, машины столкнулись и ДШК отправил очередь трассирующих пуль прямиком в скалу. Секундой спустя автокран врезался в них, с презрительной легкостью сметя с дороги и сбросив в ущелье.
– Так их, гадов! – завопила Кейко и вдруг осеклась: – С-с-смотри!.. Там еще!..
Из-за следующего поворота, поднимая пыль, вылетели еще несколько разномастных машин с черными флажками на антеннах и капотах.
– Наверное, развернули по тревоге патрули… – простонал Джон. – А ведь нам осталось совсем немного… всего пара петель серпантина…
– Там и пулеметы, и даже пушки, еще больше чем прошлые… – нам не прорваться! – в голосе Кейко звучало отчаяние, но Амико лишь выровняла руль, выведя машину на ровный участок дороги, и потребовала:
– Давите на газ, Джон-сан. Нам ничего больше не остается.
– А-а-а… эти ваши самурайские банзай-атаки… Проклятье! И ведь знал же, с кем связался… – рука шпиона на ощупь включила повышенную передачу, а двигатель взревел, разгоняя тяжелую машину и бросая ее в новую атаку – вернее всего, последнюю.
– Разве найдешь для этого лучший момент? – хладнокровно заметила Амико. – Кейко-тян, давай хором…
– Банза-а-а-ай!!! – от души поддержала ее подруга, не обращая внимания на полнейшую сюрреалистичность момента.
Увидев медленно разгоняющийся в горку автокран, выскочившие навстречу исламисты не сразу сориентировались, поэтому дали по тормозам так резко, что один из пикапов поддал в задницу передний. Однако численное превосходство и наличие тяжелого оружия – смонтированных в кузовах вездесущих ДШК, КПВТ и ЗУ – придали им смелости. Остановившись в ряд, «технички» ощетинились стволами. Судя по всему, им была дана по рации команда беречь ракету, поэтому вместо того, чтобы немедленно изрешетить беглецов изо всех стволов, они начали с запугивания. Боевик в чалме и с пышными сикхскими усами выскочил на крышу кабины и что-то завопил, делая угрожающие жесты, смысл которых был вполне понятен: «Остановиться, выйти, сдать оружие, приготовиться к издевательствам и жестокой казни». Ничего нового и, там более, соблазнительного, поэтому Амико лишь надавила на колено бирманца, разгоняя машину все больше и больше навстречу жерлам крупнокалиберных пулеметов и пушек.
Конечно же, надеяться на потрескавшееся и дышащее на ладан бронестекло не стоило – оно должно было вылететь при первых же попаданиях пуль – но ниже ветрового стекла передняя часть кабины оказалась прикрыта довольно толстым куском металла, криво приваренным снаружи на опирающихся на бампер самодельных кронштейнах. Поэтому, пригнувшись под приборную доску, можно было рассчитывать прожить чуть дольше. Ну, хотя бы того момента, как в дело вступят 23-миллиметровые пушки. Пара осколочно-фугасных снарядов в кабину должна была уверенно поставить точку в этой банзай-атаке и вообще во всем путешествии обычных японских школьниц по экзотической Бирме.
Неизвестно, сознавала ли это Амико, но выбирать, действительно, было уже не из чего. Понимание этой нехитрой истины заставило последние секунды растянуться, словно резиновую игрушку-липучку.