«Неужто спрыгнул? Нет…»
Иных вариантов не осталось. Иван потянулся рукой к зацепившемуся за стенку флагу.
– Хинзи!
Крик раздался за спиной, Иван крутнулся волчком, нож свистнул в воздухе. Ансари бросился на него со стороны крана, мгновение назад висевший на стекле плащ оказался намотан на левую руку.
«Снаружи висел, гад! – мысленно возопил Иван, когда лезвие «Боуи» запуталось в полах плаща: – А я дурак-дурак-дурак!»
Ансари гюрзой метнулся вперед и влево, срывая дистанцию, и пока нож кромсал ткань, ударил основанием ладони в лицо. Иван уклонился, но недостаточно быстро. Надвинувшийся афганец пнул его в колено и на тот раз попал. Острая боль пронзила ногу. Иван яростно ткнул Ансари ножом – слишком медленно, слишком неуклюже. Снова поймав удар плащом, враг проворно обмотал его вокруг иванова запястья, повторяя чужой трюк, и рванул запястье на излом. Чудовищная боль на долю секунды пронзила все тело.
Никаких сил не осталось.
Иван неловко завертелся волчком, не давая заломить себе руку, но Ансари только того и ждал. Оказавшись сбоку, он умело ухватился за ворот плохо сидевшей на могучем русском куртки и рванул вниз. Иван почувствовал, как ткань сползает по плечу и мешает вырваться. Удар ребром ладони прилетел сбоку, угодив в скулу. Гонг в черепе зазвучал в тысячу раз громче.
Действующий с опытом грязного уличного бойца Ансари не терял времени даром, и пока русский мотал головой, выпустил плащ, но ухватился за воротник куртки и стянул ее вниз окончательно. На мгновение Иван оказался совершенно беспомощен, неспособный даже поднять руку с оружием. Не хватало скорости. Не хватало проклятой соображалки.
– Собак надо пинать! – радостно выдохнул Ансари и пнул Ивана под колено, заставляя пошатнуться, и тут же с размаху наотмашь саданул кулаком по голове. Будто погоняемый, русский споткнулся и ступил вперед. Удар в спину пришелся между лопатками и выбил остатки воздуха из легких. Громко и болезненно харкнув, Засельцев полетел вперед и ударился лицом о стенку короба. Ножа в руке уже не было, в глазах потемнело.
«Да что ж такое…»
– Х-ха! – Ансари с удовольствием ударил его по почкам. – Тупой ты, шурави!
Словно собаку, афганец схватил Ивана за спущенную куртку и потянул. Русский даже не увидел, откуда прилетел кулак, с хрустом впечатанный в переносицу. Ноги подкосились, он повалился куда-то назад.
Ансари спокойно, почти неторопливо, подобрал нож и встал над упавшим.
Иван не видел, как в будке крановщика под ним с трудом приподняла голову Алена. Оглушенная гранатой, она только сейчас пришла в себя – когда могучее тело спецназовца громыхнулось на крышу кабины. Она потрясла гудящей головой, с размаху шлепнула себя по щекам и потянулась к выпавшему ноутбуку.
– Должен признать, – несмотря на уверенный тон, в голосе Ансари слышалась охрипшая усталость. – Ты чудовищно упертая свинья, шурави.
Иван пытался дышать. Пальцы дрожали, голова раскалывалась на тысячу мелких кусочков, ватные ноги отказывались двигаться. Проклятый моджахед уработал его окончательно. И стоял, гад, стоял и улыбался, поигрывая ножом, которым сейчас выпустит ему кишки, и ни черта не получится сделать…
«Ах ты, Ванька, бисов сын! – почему-то прозвучал в голове скрипучий голос родной бабки: А ну, вылазь из-за сарая, по жопе прутом отхожу, трус этакий!»
Пальцы левой руки нащупали рукав правой. Потянули на себя, стаскивая куртку. Еще пару секунд, еще пару вдохов.
– Будет приятно тебя вспоминать, – продолжал тем временем афганец. – Особенно когда я буду уже второй раз трахать японскую наследницу – этим ножом. Но это через пять минут. Угадай, где ты к тому времени будешь?
Пальцы Ансари крепче сомкнулись на рукояти. Он подался вперед…
И по ушам резонансом ударил гудок, доносившийся со стороны водительской кабины. Платформа ушла у афганца из-под ног, когда машина резко затормозила. Пытаясь удержаться на ногах, он неловко пошатнулся.
– Ур-р-р-ра-а-а-а!!! – навстречу, словно напружиненный чертик из коробочки, взвился Засельцев и махнул повисшей на левой руке курткой.
Ансари взмахнул ножом, но полы хлестнули по лицу, и лезвие наткнулось на что-то твердое. Афганец попытался отвести руку назад, однако нож что-то держало. Иван выпрямился и единственным прямым ударом выплеснул на врага все, что осталось.
Ансари обмяк, подавившись зубами, что посыпались в глотку. Иван вырвал нож и отбросил прочь, сдернул с руки ненужную куртку. С рассеченной ладони капала кровь. Этой рукой, остановившей лезвие, русский наотмашь ударил врага по лицу. Впавший в состояние грогги Ансари попятился, готовый упасть.