Изменчивая удача снова отвернулась от беглецов – открытое пространство на краю бездонной пропасти рассекали острые трещины. Они оказались на одном из нависших над долиной выступов-форштевней, за которыми была только пустота, и возвращаться обратно в заросли, чтобы проскочить дальше вдоль обрыва, было уже поздно. В кустах шумели, перекликаясь, преследователи.
Стиснув зубы, Иван бросился в единственном оставшемся направлении – к группе трехметровых острых зубцов, образующих на самом кончике величественного выступа нечто вроде короны. Их отделяло от зарослей хорошо просматриваемое пространство, позволяя организовать оборону. Девушки последовали за ним, и влетели на тесную площадку, ограниченную зубцами, без сил прижавшись спинами к теплому камню.
Засельцев метким выстрелом снял первого же выбежавшего из кустов на прогалину боевика и быстро сменил позицию, выпустив скупую очередь из соседней щели.
– Сколько у вас патронов? – озабоченно крикнул он. – У меня всего пара магазинов осталась!.. Придется постоянно отстреливаться, чтоб их не подпустить на бросок гранаты!
– Патронов мало, – ответила Амико. – Разумеется!
– Ну уж нет! – кричала Кейко. – Это уже не просто нечестно, это боги над нами мерзко издеваются! Вот именно сейчас, когда все получилось! Я не хочу умирать именно сейчас, какого черта!!!
– Да брось, – Акеми снова сделалась спокойной и сосредоточенной. – Интересный момент для смерти.
– Опять ты за свое! – Маэми вжалась спиной в скалу, будто стараясь слиться с камнем и стать такой же неуязвимой для пуль. – А я хочу жить и почивать на лаврах! У меня только-только появился сексуальный раб!
Иван, пристально наблюдая за копошащимися в кустах и готовящими следующий приступ исламистами, лишь покачал головой:
– Я бы тоже не прочь почивать – особенно между вами. Но что-то зажали нас крепко на этот раз... Огонь!..
По камням густо застучали вражеские пули, и два автомата затарахтели в ответ, сопровождаемые хлопаньем ТТ в руках Кейко.
Отбитая атака стоила трех магазинов и последних двух гранат. Под ногами хрустели стреляные гильзы, но свежий ветер быстро унес пороховой дым. Затянувший небо с самого утра слой тонких облаков поредел, пропустив яркие солнечные лучи. Вспыхнули солнечные зайчики на волнах струящегося далеко внизу Салуина, свежая зелень джунглей стала еще более нарядной, так же как и белые скалы на противоположном берегу, и даже сплющенный и едва узнаваемый атомный гриб на заднем плане не так уж портил великолепный пейзаж.
Оглянувшись, Засельцев глубоко вдохнул, задержав в легких воздух, напитанный ароматом тропических трав и цветов, и проговорил:
– Но пожили ведь неплохо, правда? Пусть даже и недолго. Кто б мне сказал, что я найду таких замечательных девчонок, да сразу двух – не поверил бы! Мечта анимешника!
– Мечты имеют свойство сбываться, – Амико утерла выступивший на лбу пот. – Но не так и не там.
– Я, кажется, сейчас в обморок упаду, – пробормотала Маэми. – Как-то глупо и некрасиво все кончается.
– Патроны кончаются, да, – согласился Иван. – И вариантов не так уж много. Я бы и врукопашную сходил напоследок, но вам не предлагаю.
– Что ж, – Амико оглянулась на подругу. – У тебя сколько в магазине осталось? На троих.
– Э! – Кейко всматривалась вдаль и пыталась услышать, не идут ли снова в атаку враги.
Короткая минута затишья казалась издевательством. Выстрелы и взрывы слились в секунды, напоенные адреналином, и сейчас было больно просто дышать.
– Дело мы сделали, – просто сказала Акеми. – Можно и умереть.
– Бросай свои самурайские штучки! – взвизгнула Кейко.
– В чем она совершенно права, так это в том, что в плен сдаваться нету смысла, – рассудительно заметил Иван.
– Да это анекдот какой-то! – взвизгнула Кейко. – Что за «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид против боливийской армии»?!
– Успокойся и умри без истерик, – устало бросила ей Амико. – Мы можем пойти в банзай-атаку, но нет гарантии, что нас убьют. А что будет тогда, ты и сама понимаешь.