— Ты со мной, Рада, не бойся.
— Пойдем домой, — сказала она, поднимаясь, — там Недка одна-одинешенька…
— Пойдем…
И Вылко направился в Преслав. Следом за ним, тяжело вздыхая, шла Рада. Но когда они добрались до Преслава, там уже царила мертвая тишина. Вылко остановился у небольшого дома и, в страхе взглянув на Раду, сказал дрожащим голосом:
— Рада, наши ворота открыты!
— Боже! Недка там одна! — вскрикнула Рада и опрометью кинулась в дом, но, едва открыв входную дверь, отшатнулась. Страшное зрелище представилось ее глазам. Посреди комнаты пылал огонь, около него сидел какой-то толстый человек; острым вертелом он проткнул крошечное двухлетнее дитя и поворачивал его над огнем, будто жарил шашлык! И несчастная эта крошка был Недка — дочь Рады…
Нечеловеческим голосом закричала Рада, увидев жуткую картину; глаза ее налились кровью, она забилась, словно в лихорадке, и, полумертвая, упала на руки какой-то женщине, подоспевшей на помощь… Но помощь была бесполезна.
Вылко, как оглушенный, стоял посреди двора: когда Рада распахнула дверь, он увидел, что творилось в комнате, и окаменел от ужаса. Но тут из дома выбежал человек с ножом в зубах и пистолетом в руке, и Вылко сразу опомнился. Вся кровь в нем закипела от гнева; словно разъяренный тигр, бросился он на разбойника. И хоть тот успел его ранить, Вылко, не обращая внимания на раны, вырвал у него длинный нож и смаху заколол злодея. Мутными очами обвел вокруг себя Вылко.
— Боже! Прости меня! — крикнул он и поднял нож, чтобы покончить с собой.
Но не успел он приставить к груди смертоносное оружие, как Рада, очнувшись и видя, что Вылко готов убить себя, окликнула его слабым голосом:
— Ради меня живи, Вылко!
Слова Рады и звук ее скорбного, хватающего за душу голоса глубоко потрясли Вылко. Он отбросил нож и, приблизясь к Раде, произнес:
— Рада, я жив!..
Около Вылко и Рады уже собралось много народу. Горько рыдали простодушные преславцы, узнав, какое несчастье постигло семью. Но Вылко не сдавался: хоть и был он немолод, но в душе его жила юнацкая отвага, а тело еще хранило прежнюю силу. Он перевязал свои раны, — к счастью, они оказались неопасными, — и, сжимая руку Рады, сказал:
— Рада, верь, — кого господь любит, того и наказует…
И, окинув взглядом собравшихся поселян, он обратился к ним с такой речью:
— Добрые поселяне, вы видите, что бог наказывает меня неизвестно за какие мои грехи. Я не добился того, за чем ходил в Шумен. В тяжком горе возвращался я домой, отчаяние охватило меня; но бог послал мне новое испытание. Утешьте Раду, я скоро вернусь.
И с этими словами Вылко ушел из своего дома.
Поселяне пытались, как могли, успокоить и утешить Раду, но все было тщетно. Она рыдала, рвала на себе волосы и вопила, как безумная.
Видя, что они ничем не могут утешить несчастную мать, соседи стали поодиночке расходиться, и бедная женщина осталась одна рыдать над обгоревшим телом Недки…
И не будь она верующей христианкой, наверное наложила бы на себя руки, ибо горести ее были поистине велики. Любимое ее дитя, последнее утешение, Недка погибла от огня. А два ее сына — Велико и Стоян — были в руках у разбойников.
Оба они — и Велико и Стоян — считались самыми храбрыми юношами во всем Преславе и в самом деле были настоящими юнаками. Не зная страха, они уходили в леса, охотились на диких зверей и помогали тем, кто страдал от злодеев-янычар. Враги ненавидели их за храбрость и неустрашимость. Целыми днями рыскали злодеи по преславскому лесу, ища случая поймать и убить отважных юнаков, но те не давались им в руки.
За два дня до описанного события Велико со Стояном ушли на охоту. Охота была удачной, и они радостно возвращались домой. Обычно веселый, Велико впадал иногда в задумчивость. И сейчас он напевал какую-то грустную юнацкую песню, а беззаботный Стоян играл со своим псом, и тот с радостным лаем резвился вокруг него. Забравшись вглубь лесов, Велико со Стояном решили отдохнуть; но только они присели, как вдруг их собаки, весело прыгавшие около хозяев, залились сердитым лаем и бросились в чащу. Братья, держа ружья наготове, стали прислушиваться. Загремели ружейные выстрелы, и Велико упал… Стоян побледнел и застыл на месте, но, увидев, что из чащи показалось с десяток янычар, выхватил свой широкий нож.
— Они в наших руках! — закричали разбойники и, не подозревая, что Велико хочет обойти их хитростью, бросились с обнаженными кинжалами на Стояна, бесстрашно ожидавшего нападения. Не успели они подойти к Стояну, как вскочил Велико и, с молниеносной быстротой выхватив из рук одного из янычар нож, стал разить злодеев, падавших вокруг него, словно снопы. Стоян не отставал от брата. Но ни ловкость, ни отчаянная храбрость не спасли братьев: из чащи подоспели другие злодеи, окружили их и, нанеся множество ран, принудили сдаться. Хотя Велико со Стояном сильно ослабели и истекали кровью, главарь янычар все же велел их связать.